Управляя людьми и служа небу, лучше всего соблюдать воздержание. Воздержание должно стать главной заботой. Оно называется совершенствованием дэ. Совершенствование дэ — всепобеждающе. Всепобеждающее обладает неисчерпаемой силой. Неисчерпаемая сила дает возможность овладеть страной.
Начало, при помощи которого управляется страна, долговечно и называется глубоким и прочным, вечно существующим дао.
* * *
Поговорим о воздержании. Тот, кто соблюдает умеренность и обуздывает свои желания и страсти, управляя страной – подаёт верный пример и пользуется уважением в народе. Власть развращает, но ты не развращайся; совет полезный, спору нет.
Служа небу – нужно знать меру, предел дозволенного. От того, как трактовать «небо» в данном контексте, зависит весь остальной смысл, и большинство комментаторов сходится на том, что «небо» – это физическое тело, или, беря шире, всё бытие человеческого существа, все его уровни. Понятно, почему они приходят к такому выводу: воздержание понимается как процесс самосовершенствования, и последующие слова о всепобеждающем и неисчерпаемой силе как бы очерчивают перспективу возможного совершенствования. Тогда получается, что служение небу – это служение самому себе из высших побуждений. Выглядит странновато.
Если мы понимаем «небо» как Творца, одну из смысловых ипостасей дэ в «Дао Дэ Цзин», то послание главы становится иным. Служа Творцу и следуя Его Воле, нужно знать меру, потому что сила, с которой ты взаимодействуешь, слишком велика и может стать ловушкой для твоего эго, желающего не только служить, но и действовать самостоятельно, по своему разумению. Не так уж и трудно подменить служение небу служением своим желаниям, используя власть, данную тебе для исполнения Воли. Соблазн велик, и потому служение становится испытанием – трудным для всех, и неисполнимым – для некоторых. Вспомним: «Они были осторожными, как будто переходили по тающему льду».
В переводе Малявина воздержания нет, но есть бережливость. Накапливай энергию (или что?), копи заслуги (которые, по идее, зарабатываются в служении) и быстрее прочих достигнешь тождественности с дэ. Сама идея накапливания на Пути выглядит нелепо. Заслугами кичится эго, а энергию не накопишь, складировать внутри её нельзя – на то она и энергия, чтобы течь. Путь – это постоянная смена состояний, о чём нам и говорит Лао Цзы. Бережливость на Пути не только не помогает, но тормозит. Тратить себя без остатка – вот ключ к переменам.
Понимать воздержание в обыденном смысле, как отказ от секса и подавление желаний – не соответствует остальному контексту главы. Конечно, людям, не знакомым с настоящей работой над собой, подавление «плохого» видится основным способом самосовершенствования. Проблема в том, что подавление не приводит к обретению неисчерпаемой силы, его следствием становятся неврозы и перенапряжения.
Следующий небу должен воздерживаться от подмены воли неба своими желаниями, и ему необходимо беречь свою осознанность, не утрачивая её ни на минуту. Так он наберётся всепобеждающей силы и станет главным в стране, как это описывалось в двадцать восьмой главе. Но даже если решить, что можно управлять страной из связи с небытием или из понимания законов Пути, то ничего из этого не получится. Попытка смешать мирское и запредельное обречена на провал. Их можно соединять в своих мечтах, излагаемых на бумаге, но в реальности ничего не получится. Ты или выходишь из желаний, внутренне умирая для мира, или остаёшься в нём и живёшь по его законам. Совершенномудрый стоит позади всех и о его существовании почти никто не знает – вот реальность того, кто познал дао во всех его ипостасях. И все эти рассуждения об управлении государством никакого отношения к бытию совершенномудрого не имеют.
Поэтому мы можем находить всякие хорошие смыслы в этой главе, но больше всего она похожа на продолжение политического трактата, начатого в предыдущих главах, и в ней тому, кто хочет управлять царством, предлагается следовать высшим духовным законам (небу), проявляя воздержание и бережливость, и делаясь всё более нравственным и справедливым, после чего он сумеет овладеть страной. Дао приплетено для красного словца, так же как долговечность и прочность. Отсылки к Лао Цзы, как я уже писал, придают тексту большей легитимности; а политические утопии, вроде этой, продвинутые мыслители сочиняли во все времена.
Впрочем, мутность формулировок позволяет вычитать из написанного всякое, поэтому каждый может выбрать для себя то, что ему по душе. То, что отвечает его собственным идеям и представлениям о возвышенном и то, чему полагается быть в очень мистическом высокодуховном тексте.