Если душа и тело будут в единстве, можно ли сохранить его? Если сделать дух мягким, можно ли стать [бесстрастным] подобно новорождённому? Если созерцание станет чистым, возможны ли тогда заблуждения? Можно ли любить народ и управлять страной, не прибегая к мудрости? Возможны ли превращения в природе, если следовать мягкости? Возможно ли осуществление недеяния, если познать все взаимоотношения в природе?
Создавать и воспитывать [сущее]; создавая, не обладать [тем, что создано]; приводя в движение, не прилагать к этому усилий; руководя, не считать себя властелином – вот что называется глубочайшим дэ.
* * *
Работа по переводу тонких ощущений или такого же тонкого восприятия в обычные слова – всегда сложная. Всякое может получиться в итоге, а если, созерцая Истину, тебя накроет очередной волной блаженства или захлестнёт безмолвием, то и вообще передать что-либо будет очень трудно.
Иногда предмет, о котором говорит мистик, настолько велик и невероятен, что приходит даже не вдохновение, а возвышенно-изменённое состояние, и тогда уже речи мистика становятся совсем поэтичными и непонятными. И вот эта череда полуриторических вопросов, заданных читателю, косвенно указывает на то, что и Лао Цзы тоже время от времени накрывало с головой. Хотя определённое впечатление они, конечно, производят, что немудрено: энергия состояния пишущего всегда передаётся тексту.
Можно ли сохранить единство души и тела? В данном случае мы не будем вникать в вопрос, что автор имеет в виде под словом «душа». Можно, пока тело не умрёт; что, впрочем, очевидно.
Можно ли стать бесстрастным, подобно новорождённому, сделав дух мягким? Исходя из контекста, я бы заменил «дух» на «нрав» или «характер». У новорождённого нет никакого характера, да и желаний (страстей) нет пока тоже. И если понимать бесстрастность как отсутствие желаний, то мягкий нрав в этом не слишком помогает. Требуется серьёзная работа над собой, в которой обязательно выкуется воля, а вот потом, пройдя необходимую духовную трансформацию, дух сам собой смягчается. Так что если мягкость духа достигается в трансформации, тогда, конечно, получится уподобить мистика новорождённому; говорят же о смерти и новом рождении мистика в процессе духовного преображения. Не совсем понятно, зачем вообще нужно это сравнение, но раз уж ум познаёт вещи, сравнивая их друг с другом, то пусть будет.
Если созерцание станет чистым, то заблуждений относительно своих состояний и мотивов у человека не останется. Что касается внешних ситуаций – созерцание не вносит в них ясности, здесь работает иное восприятие, да и оно никогда не бывает абсолютно совершенным. Человек не должен стремиться к тому, чтобы знать всё, потому что этим он нарушит естественный ход вещей. А значит, заблуждения относительно своей объективной роли в происходящем у него могут сохраняться. Но это, между нами говоря, не так уж и важно.
Можно любить народ и править им согласно тому, что понимаешь под мудростью. Всё относительно, и если Лао Цзы говорит нам об истинной мудрости, присущей совершенным, то вопрос праздный, поскольку никто из них не станет правителем. Если же говорить об обычных человеческих существах, то их мудрость основана на личном опыте, который бывает весьма специфическим, так что, любя свой народ, они наделают немало бед. А так все прибегают к мудрости, без неё никуда.
Возможны ли превращения в природе, если следовать мягкости? Когда речь идёт о внутренних превращениях в человеческой природе, при помощи жёстких вмешательств большого успеха не добьёшься. Ум умеет контролировать и подавлять – но это никакая не мягкость. Воздействие энергии Сознания на внутренние состояния куда мягче; кроме того, она готовит почву для самых настоящих превращений. Ум запирает, Сознание освобождает.
Если же Лао Цзы имеет в виду превращения во внешней природе, тогда принцип мягкости действительно помогает во взаимодействии с живой природой, и бесполезен для воздействия на неживую. Растить цветок и строить дорогу – не одно и то же.
Возможно ли осуществление недеяния, если познать все взаимоотношения в природе? Понимая недеяние как внутреннее состояние, мы должны говорить о внутренней природе, о естестве человека. Не зная, как устроен ум, как формируются желания и возникают эмоции; не зная механизмов контроля и подавления эмоций и желаний; не понимая роли идей и их влияния на наше поведение и реакции, нам никогда не прийти к состоянию недеяния. Познание себя – прямое следствие осознанности, без которой недеяние неосуществимо, хотя сымитировать недеяние можно, убедив себя в том, что ты уже не делатель, а наблюдатель действия. У каждой истинной вещи есть её суррогат, и недеяние исключением не является. Поэтому можно найти немало людей, практикующих недеяние, но совершенномудрых днём с огнём не сыщешь.
Если же мы подумаем о познании всех взаимоотношений во внешней природе, то нам их никогда не познать; да и недеяние, с ними связанное, будет меланхоличным наблюдением за тем, как осень сменяет лето, а потом приходит зима. Говорят, что ничегонеделание мистически настроенных людей делает их жизнь приятной и неотягощённой; но вряд ли Лао Цзы описывает именно такое недеяние.
И вот мы подошли к очередному туманному термину, непонятность определений которого и делает его туманным. Исследователи, вникавшие в смыслы «Дао Дэ Цзин» задолго до меня, пришли к выводу, что «дэ» в нём представляет собой «постоянные свойства» вещей, их качества. Кроме того, в определённом контексте «дэ» может означать этическую норму, нравственность. Так или иначе, но дао проявляется в мире через дэ, а описание этого процесса будет меняться в зависимости от того, какой уровень Бытия рассматривается.
Итак, приступим. Создавать и воспитывать сущее – это уровень Бога-Творца, никому другому такое не под силу. Создавая, не обладать тем, что создано, отдавая ход вещей под власть законов, по которым существует мир, и наделяя людей свободой воли, – способен только Творец. Ну, и на своём уровне – совершенномудрый. Тот, кто не привязывается к плодам своих действий и не становится их обладателем, считая их своими, по определению обладает глубочайшим дэ. То есть что-то от Творца проявлено и в совершенномудром.
Приводя в движение, не прилагать к этому усилий – может быть и уровнем Творца, а может – уровнем Его Воли: то есть законов, согласно которым существует мир и цикл появления и исчезновения всех вещей в нём. Что-то подобное, как мы знаем, может делать и совершенномудрый. На суфийском Пути следовать Воле Бога безусильно невозможно, но если ты становишься проводником Воли, тогда качество действия меняется, и твои усилия уже как бы и не усилия: действует Воля, связывающая тебя с Творцом.
Руководя не считать себя властелином – это уже больше уровень людей и их нравственности. Человек без эго не отождествляется с ролями, которые ему порой приходится выполнять. Человек, обременённый эго, будет чувствовать свою власть, и она напитает и изменит его. Постоянства здесь и в помине не будет, дэ начнёт исчезать, а равновесие дао нарушится.
К обсуждению термина «дэ» мы ещё не раз вернёмся, ведь он настолько важен, что входит в название исследуемого нами текста – «Дао Дэ Цзин».