Кто учится, с каждым днём увеличивает [свои знания]. Кто служит дао, изо дня в день уменьшает [свои желания]. В непрерывном уменьшении [человек] доходит до недеяния. Нет ничего такого, что бы не делало недеяние. Поэтому овладение Поднебесной всегда осуществляется посредством недеяния. Кто действует, не в состоянии овладеть Поднебесной.
* * *
В переводе Ян Хин Шуна первые предложения этой главы выглядят повтором уже сказанного. В переводе Владимира Малявина они смотрятся интереснее: «Тот, кто претворяет Путь, каждый день теряет. Потеряй и ещё потеряй – так дойдёшь до недеяния». Продвигаясь по Пути, человек постоянно что-то теряет: страхи, тревоги, привязанности, привычки, автоматические реакции ума, веру в идеи; рушатся прежние отношения, исчезают прежние интересы, растворяется эго и пропадают желания. Конечно, взамен человек обретает покой, принятие и прочие приятные состояния, которые, во многом, есть следствие отсутствия всех видов желаний, автоматических реакций и беспокойства ума.
Переставая действовать из желаний и эго, он приходит к состоянию недеяния, и его нельзя отождествлять с полной бездеятельностью, ибо тогда мы получаем настоящий абсурд. Вот, например, удовлетворение естественных необходимостей – это действие или нет? Съесть завтрак в состоянии полной осознанности и неотождествления с действием вполне возможно. Позавтракать, оставаясь в буквальном бездействии, никак не получится.
«Нет ничего такого, что бы не делало недеяние». У Малявина: «Ничего не будешь делать – и всё будет делаться». Если понимать сказанное буквально, то недеяние превращается в особую сущность, наподобие джинна из арабских сказок, которая будет неустанно трудиться, пока ты лежишь как труп. Странное совершенство, не правда ли? Адекватным был бы такой перевод: «Нет ничего такого, что нельзя было бы делать в состоянии недеяния». Но если переводчику это состояние неведомо, тогда и надеяться на адекватный перевод не приходится.
Но дальше в тексте всё становится ещё хуже: овладение Поднебесной осуществляется посредством недеяния, и кто действует, не в состоянии овладеть Поднебесной. Допустим, что эти строки обращены к власть имущим или к тем, кто ищет завоевания мира. Тогда им даётся совет, заранее обрекающий их на неудачу, ибо Поднебесной овладевают только через действия, причём действия достаточно агрессивные. Бездействуя, потеряешь даже то, что имеешь.
Если совершенномудрый овладевает Поднебесной через недеяние, то это выглядит по меньшей мере странно: зачем человеку, не имеющему желаний, овладевать хоть чем-нибудь? Человек, ищущий близости с дао или Богом, изначально уходит от мира и его так называемых соблазнов. Зачем ему владеть тем, что ему не нужно? Поэтому фраза о недеянии, помогающем овладеть Поднебесной, выглядит рекламой недеяния, которое волшебным образом делает всё (что хочешь). А пишет эти слова человек, не понимающий сути недеяния, но воображающий себе его невероятную мощь.