Небо и земля не обладают человеколюбием и предоставляют всем существам возможность жить собственной жизнью. Совершенномудрый не обладает человеколюбием и предоставляет народу возможность жить собственной жизнью.
Разве пространство между небом и землёй не похоже на кузнечный мех? Чем больше [в нём] пустоты, тем дольше [он] действует, чем сильнее [в нём] движение, тем больше [из него] выходит [ветер].
Тот, кто много говорит, часто терпит неудачу, поэтому лучше соблюдать меру.
* * *
Можем ли мы любить незнакомых нам людей или даже всё человечество в целом? Нет, не можем. Мы можем любить идею, внушающую нам необходимость любви ко всем, какие только ни есть, людям. В русле следования ей мы будем убеждать себя, что все эти люди нам близки и дороги, но реальность, как известно, зачастую опровергает самые прекрасные идеи; и так можно абстрактно любить человечество, но с превеликим трудом переносить бытовое поведение своих соседей.
Человеколюбие – это идея, а Лао Цзы, как мы уже знаем, считает, что от идей следует избавиться. Этот аспект послания ясен. Но имеется здесь и ещё один аспект: в человеколюбии нет никакой нужды, если есть уравновешивающие жизнь законы – и небесные, и земные. Если преступник получает воздаяние за свои преступления, а праведник вознаграждается достижением того, к чему стремился, должны ли мы искать большего?
Когда появляется любовь, появляется и ненависть. Человеколюбивый будет бороться с теми, кто не разделяет его взглядов, и попытается воздействовать на тех, кто приносит людям страдание. Он вступит в борьбу, обречённую на поражение, став источником страдания для многих людей и для себя самого. Всё это и рядом не стояло с недеянием, приносящим спокойствие. Все попытки построить идеальное общество или идеальный мир заканчивались войнами и репрессиями.
Если вы вовлечены в дела людей, если вас беспокоит политическая ситуация и будущее человечества – значит, до недеяния вам ещё далеко. Совершенномудрый существует не в вакууме, и он может быть в курсе разных событий, мнений и тенденций; но он не испытывает беспокойства из-за происходящего. Ибо, как сказал другой мудрец, родившийся позже Лао Цзы: «что было, то и будет; что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем». И действительно, суть человеческих желаний и страхов век от века не меняется, и мотивация действий остаётся прежней. А тот, кто видит реальность дао, не станет беспокоиться о суете людей, пусть даже она выглядит очень опасной для них самих.
Далее Лао Цзы снова воспевает пустоту – а точнее, тот потенциал, который она в себе содержит. Чем больше пустоты, тем сильнее ветер; чем выше потенциал, тем более серьёзным будет результат его реализации. Косвенно речь снова идёт о дао, о его великой пустоте и таком же великом потенциале, из которого создаётся мир со всеми его вещами. Затем нам даётся пример бесполезной растраты потенциала – тот, кто много говорит, часто терпит неудачу. Энергия ограничена, и если вся она уходит в обещания, рассказы о своих планах и пустую болтовню, то на успешные свершения её порой просто не остаётся. Иногда надо перестать болтать ровно для того, чтобы вовремя начать делать то, что задумано. Лао Цзы вообще не любит чрезмерности, поскольку она свидетельствует о неосознанности того, кто её допускает. А совершенномудрый, как мы знаем, и адекватен, и всегда знает меру.