Мистики достигают состояния, в котором перестают жить за счёт желаний. Общепринятая версия Бога в этом смысле весьма противоречива: с одной стороны, он Высшее Существо, с другой – Ему всё время нужно что-нибудь от людей, и тогда Его состояние ниже, чем у мистика, достигшего просветления. Об этом, собственно, говорил Будда, утверждая, что даже боги завидуют человеку, достигшему освобождения. Тем не менее, в описании Бога, которому нужно от людей служение и повиновение, мы имеем классический парадокс. Бог полон самим собой и ни в чём не нуждается, но Ему нужно усердие людей, чтобы потом решить, чего они заслуживают. Полная удовлетворённость предполагает отсутствие необходимостей, но всё Творение стоит исключительно на необходимостях (и законах, которые, по сути, тоже есть необходимые константы) и движимо ими.
Вот вам другой парадокс: великая сила, не проявляющая себя никак, силой не является, а Бог вне Творения не может быть Богом. Даже если Он однажды сотворил всё сущее, но потом самоустранился, и всё теперь просто следует установленным для данного мира законам, тогда, сразу после выхода из процесса Творения, Он перестаёт быть Богом. Во всяком случае – перестаёт быть им для нас. Тот, кто не может никак воздействовать на ситуацию, тот, кто никак себя не проявляет – того, в общем, для нас и нет. Если же Бог продолжает творить и поддерживать Своё Творение, тогда он неминуемо окажется связан с его необходимостями, и тогда то, что мы называем явленной нам Волей Бога, есть инструмент Творения, обращённый к нам и открытый для взаимодействия с нами же.
Можно долго рассуждать о том, в какие игры нас вовлекает Господь, и чего же Ему от нас нужно на самом деле. Объяснений найдётся много, и не исключено, что каждое из них будет содержать в себе какую-то частицу Истины. Очевидно, что любая трактовка мотивов Бога будет отражать взгляды трактующего и его же уровень понимания происходящего. Я хорошо помню шок (или, если угодно, когнитивный диссонанс), возникший после того, как мне открылось видение пронизывающих весь мир энергетических каналов, через которые отводится эмоциональная и прочая энергия, выделяемая людьми ежедневно и ежечасно. Не помню только, было ли мне тогда известно понятие эгрегоров, но то, что я видел ситуацию как исключительно негативную и низводящую людей до роли домашнего скота – это факт. Шок оказался настолько сильным, что я заболел, и оправился от него месяцев через пять, когда смог принять увиденное. И тогдашняя моя трактовка полученного опыта и реакция на него диктовались обусловленностью «хорошим» и «правильным» на весьма примитивном уровне не полностью сформированного вдохновлённого нафса.
Собственно, только поэтому и существует сфера мистического знания, скрытая от непосвящённых; и утаиваются не столько теоретические знания, сколько практические, а опыт видения или переживания того, к чему ты ещё не готов, обычно приносит больше вреда чем пользы. Поэтому существуют так называемые суфийские секреты, и истинное эзотерическое знание всегда лежит в плоскости практики, а не теории.
На деле, действительно полезными могут быть только такие объяснения действий Господа, которые имеют хоть какое-то практическое приложение. Подобных объяснений дано немало, но сейчас нас интересует то, которое связано с требованиями Бога по отношению к людям. Суть суфийского Пути заключается в том, что он приводит нас к Богу. К переживанию связи с Ним, которая на стадии довольного нафса (или стадии следования Воле Бога) становится явной и очевидной. Тогда же окончательно снимается вопрос истинности существования Творца, потому что мы начинаем ощущать Его как Источник всего. В этом движении мы познаём разные формы взаимодействия с Богом и воздействие Его атрибутов на нас. И так, по сути, мы познаём Бога.
Ситуация человека, следующего требованиям религии; человека, который не ищет ничего большего, чем облегчение своей участи и насыщения потребности в некоторой высшей защите, существенно отличается от ситуации мистика, стремящегося к переживанию Истины Бога. Первые выполняют необходимые требования в обмен на эту самую защиту и обещание вечной жизни; вторые ищут высшего служения, готовы к самопожертвованию и готовы потерять себя (не говоря уже про разные «материальные» ценности) ради сближения с Творцом. Мистики не думают о вечной жизни, потому что такие мысли рождаются из желания жить, а его поддержание никогда не позволит человеку прийти к Богу живым. Любые желания становятся завесами перед лицом Всевышнего, не говоря уже о том, что все они питают соответствующие страхи, а к Богу приходят только бесстрашные.
Конечно, поиск Бога тоже начинается из желания, потому что однажды человек узнаёт, что есть (или вроде бы есть) такая возможность. Его желание исходит из эго, которому хочется расширить себя до Бога, обретя сверхспособности и необыкновенные качества. Потом, правда, выясняется, что эго и есть одно из главных препятствий в достижении всей полноты взаимодействия с Богом, и тогда жалеющие себя меняют прежнее высокое желание на другое, попроще. Те же, кто может отказаться и от эго, легко вырастают из желания, опираясь в дальнейшем поиске на стремление и необходимость в выходе за свои пределы. Они учатся терять – привязанности, комфорт, отношения; они готовятся к самой большой потере, в которой исчезает их самоидентификация и ощущение делателя своей жизни.
И вот, при всём этом самоотверженном отношении вдруг выясняется, что Господу от тебя ничего особенно и не нужно. Что Он даёт тебе ровно то, чего ты просишь, и все неожиданности на Пути возникают ровно потому, что ты сам не знаешь, каковы на деле те состояния, которых ты ищешь. Другими словами, находясь в положении обывателя, ты получаешь список требований, выполнение которых должно гарантировать твоё пребывание в раю, а обращение к поиску Истины Бога, выводит тебя из толпы и из её уровня подчинённости правилам. Теперь ты должен сам инициировать взаимодействие с Творцом, настойчиво взывая к Нему не в рамках общепринятых к употреблению молитв, но исходя из необходимости своего поиска; из той цели, которую ты сам себе поставил. Именно она задаёт пределы взаимодействия с Творцом и уровень возможностей, который Он открывает перед тобой, если ты действительно хочешь достигнуть своей цели и готов ради её достижения пойти на всё, что угодно.
Господь не является ни деспотом, ни тираном, которому нужны мучения людей или постоянные их испытания, хотя именно так порой кажется людям, задавленным обстоятельствами, желаниями и страхами. И когда жизнь идёт не так, как тебе вроде бы хотелось, гнев возникает автоматически, потому что он – всего лишь неизбежная реакция на невыполненное желание. И пока человек живёт желаниями, гнев и печаль (вкупе с вопросами – почему всё устроено так плохо, и почему так много зла в мире) не исчезнут. Желания и эмоциональные реакции, с ними связанные, превращаются в завесы, за которыми увидеть истинное положение дел никогда не получится. Злость ищет выхода и нужен тот, кого можно обвинить в том, что всё у тебя плохо, а обвинять себя не получается, потому что тогда уже и жить ни к чему. Виноватых ищут вовне, и там, где нет логического объяснения невезению, стечению обстоятельств и смерти близких, Бог всегда остаётся крайним. Если, конечно, человек вообще склонен предполагать наличие Бога, вмешивающегося в дела мира. И всегда всё можно объяснить – причём как в пользу доброго и милостивого Бога, так и в пользу Бога недоброго к людям, но эти объяснения на деле ничего не стоят. Пока у тебя нет собственного восприятия, позволяющего видеть тонкие связи между событиями твоей жизни, и собственного переживания Истины Бога, все объяснения будут способом угомонить ум, дав ему новую порцию жвачки, и не более того.
Постижение Логики Творца на уровне ума – невозможно. Все попытки объяснить Его логику заранее обречены на провал, хотя и могут помочь обосновать некую новую теорию всего или же оправдать какую-нибудь идею, описывающую образ Бога. Другими словами, подобные объяснения просто плодят новые завесы в уме и создают новые иллюзии. Даже откровения, которые приходят мистикам, далеко не всегда можно считать окончательной Истиной. Игра Творения такова, что данный конкретный мистик должен получить то послание, которое ему необходимо в данный конкретный момент, чтобы он смог выполнить роль, отведённую ему Творцом, и сделал необходимую Работу. И тогда, в лучшем случае, мистик получит часть Истины, которая, будучи возведённой в абсолют, введёт в заблуждение его последователей, ограничив их представления и поставив жёсткую планку предела их поиска. Часть Истины, конечно, тоже может стать основой для вполне работоспособной практической системы, которая будет приводить искателей к взаимодействию с Богом, но фиксация представлений о пределе Истины лишает любую систему возможностей развития. На самом деле – предела познания Истины не существует, и если мистик сам не захочет остановиться в своём продвижении на Пути и в познании её новых уровней, тогда перед ним будут открываться всё новые глубины понимания людей, Творца и Творения.
Откровение, особенно однократное – штука совсем ненадёжная. Истинное знание всё равно получается в опыте длительного взаимодействия с Богом и прохождения через многие состояния и действия, инициированные Его Волей. Только тогда можно делать какие-то выводы, но и они должны пониматься как до некоторой степени относительные, потому что поправку на время, людей и место нельзя сбрасывать со счетов. Сегодня в Творении существует одна необходимость, через некоторое время будет другая. А уж той, что была тысячу лет назад, давно и след простыл. При том, что общие принципы взаимодействия с Богом остаются одинаковыми во все времена, конкретика требований Воли будет сиюминутной, а возможности и средства, предоставляемые мистикам, выполняющим Работу здесь и сейчас, могут весьма различаться – в зависимости от обстоятельств, в которых она осуществляется. Более того – методы и средства могут со временем меняться даже в процессе выполнения одной и той же Работы, связанной с «длинным» требованием Воли Бога. И привязанность к способам взаимодействия с Творцом, способностям, которые были открыты мистику для успешного действия, становятся тормозами для дальнейшего развития и получения нового опыта и открытия новых граней Истины.
Живая Работа отличается от её имитации тем, что в ней постоянно происходит обновление. Меняется состояние мистика – меняется и качество Работы. Меняется текущая необходимость Творения, и происходят изменения в методах, а прежние возможности уходят в прошлое, уступая место новым. Творение динамично, и только тот, кто имеет должный уровень восприятия, способен оставаться в гармонии с изменениями общей ситуации, требующей коррекции в содержании и форме действий мистика. Когда нет того, кто продолжает находиться в контакте с Высшей Реальностью, и воспринимает текущую Волю Творца или просто ведом Им, происходит вырождение мистических течений. При утрате этой связи начинается повторение того, что было актуальным раньше, но перестало работать сейчас, а осмысленные действия мистика становятся полумагическими, по сути своей ритуалами в исполнении его последователей. Гармония утрачена, но этого никто не понимает и понять не может, потому что при отсутствии восприятия Воли Бога уповать особенно не на что, кроме ума, который принимает решения на основе известного, и ничего иного предложить не может. Конечно, практики, призванные развить восприятие и привести человека к взаимодействию с Богом, принципиально не меняются, но есть прямые и окольные разновидности Пути. В итоге, наличие или отсутствие связи с Богом окончательно влияет на то, что станет с той или иной существующей ныне версией Пути, ведь они тоже бывают «живыми» и «мёртвыми».
Путь, на котором в настоящий момент не осталось живых мистиков, не действителен. Пусть на нём присутствуют искатели и люди, которые как бы «следуют Пути», самого Пути здесь нет, но есть его имитация. Есть повторение приёмов, которыми пользовались мистики, передавшие их своим ученикам. Что-то из этого ещё будет работать, а что-то – уже не будет; в любом случае, разрыв постоянной, хорошо осознаваемой и «работающей» связи с Высшим пагубно сказывается на возможностях, которые открывает перед искателем каждый истинный Путь. И нельзя сказать, что «мёртвый» Путь мёртв раз и навсегда; обновление всегда возможно, если на нём появится новый мистик. Способы воскрешения Работы известны, и на суфийском Пути подобное случалось неоднократно, благодаря появлению так называемых мистиков-увайси. И лучше, наверное, сказать так: Путь, существующий только в представлениях искателей и описанный в текстах мистиков, это тень прошлого, следы на воде. Реальный же Путь открывается тогда, когда на нём – в общем, всё равно каким образом – появился новый мистик, который, собственно, оживит и проявит его в настоящем, сделав Путь доступным для тех, кто в нём нуждается. Содержание и «профиль» любого Пути определяется состояниями, к которым он может привести искателя, и основными способами взаимодействия с Высшим.
Учитывая, что состояния не существуют сами по себе, и носителем их становится человек, то можно сказать, что мистик является олицетворением реальности существования данного Пути. Более того: в какой-то степени мистик высокого уровня и есть Путь.
Мистик становится манифестацией Пути, подтверждая его реальность своим бытием. Уровень его бытия определяет уровень возможностей мистика. Конечно, эти возможности неодинаковы – в силу индивидуальных сущностных особенностей, имеющихся у каждого человека, и текущих требований Творения. Каждому мистику, выполняющему Работу для нужд Творения, даются необходимые для её выполнения возможности и силы. Так происходит и на той стадии Пути, когда мистик следует Воле Бога, и на более поздних стадиях тоже. От стадии к стадии эти способности меняются, и то, что легко получалось недавно, после очередного изменения состояния человека и ситуации в Работе, перестаёт действовать. Но появляются другие способности и даже – другие способы взаимодействия с Богом. Перемены – самая постоянная составляющая «живого» Пути.
Уровень возможностей мистика прямо влияет на возможности продвижения его учеников, на скорость их развития и на то, насколько прямым станет их Путь. Таким образом, предел достижимого на Пути на данный момент ограничивается уровнем самого продвинутого мистика на нём. И если, например, шейх суфийского ордена получил своё место по наследству, не достигнув в своём развитии даже ступени пятого нафса, тогда данная ветка Пути будет закрыта до тех пор, пока он не продвинется. Всё это очевидно, но вера в традицию и мистическую составляющую Пути, которая должна неведомым образом помочь неразвитому человеку быстренько развиться, не дают людям увидеть реальное положение дел. И как ни велика может быть поддержка хорошо прокачанного эгрегора, личную необходимость во взаимодействии с Богом ничем не заменишь, а без неё далеко не продвинешься. А если служение начинается раньше, чем человек пришёл к высокой степени осознанности, позволяющей ему видеть движения и мотивы собственного эго, то вероятность заблудиться и попасть в его ловушки становится очень высокой. Причём и служение будет формальным, без явной связи с Творцом. Так, собственно, всё и вырождается.