Если уж говорить начистоту – то подавляющее большинство людей, населяющих нашу планету, в Боге особенно не нуждается. Без Него вполне можно обойтись – во всяком случае, можно жить в иллюзии отсутствия Бога и полной уверенности в том, что свою судьбу ты вершишь сам, пусть на неё порой влияют другие люди и разного рода случайности. При этом всегда существует надежда на то, что влияния окружающих ты тоже можешь контролировать, подражая им только в том, в чём и сам бы хотел подражать, и перенимая у них только те идеи и желания, которые тебе самому нравятся.
Состояние независимости ни от кого очень притягательно для эго, но достижимо только в мечтах или самонаведённых иллюзиях. Можно, конечно, заделаться отшельником, питаться тем, что сам вырастил и добыл, разговаривать с самим собой и ощущать, что общество, с его требованиями, тебе не указ. Как правило, о таком выходе из мира мечтают люди невротизированные и измученные тяготами общения и отношений с окружающими. Смерти они боятся, поэтому о самоубийстве не думают, сбежать на деле никуда не способны, но помечтать о спокойствии и независимости от близких и дальних им очень нравится. При этом проблема, как правило, связана не столько с действиями окружающих, сколько с внутренними реакциями на них, которые, в свою очередь, имеют своим источником комплекс неполноценности – с неуверенностью в себе, повышенной мнительностью и неспособностью выражать гнев. От комплекса неполноценности при желании можно избавиться, и жить среди людей станет легче, но независимость ни от кого всё равно останется лишь мечтой или иллюзией самоуверенного эго.
В отшельничестве, конечно, достигается независимость от окружающих, если их нет и в помине. Но независимости ни от чего не бывает, потому что внешние условия существования по-прежнему будут влиять на ситуацию твоей жизни. Так, например, длительная плохая погода, во время которой Солнце исчезает за хмурыми тучами, вгоняет людей в депрессию не хуже, чем затянувшиеся конфликты с близкими. Человек не автономен, он вписан в среду, с которой тесно связан и от которой зависит. Теперь, правда, он и сам может серьёзно влиять на неё, но это влияние в основном деструктивное, и воздействуя на окружающий мир, он, в итоге, опять же воздействует на самого себя, ухудшая своё собственное существование.
Человек не автономен и зависим от среды обитания – как физической, так и социальной. Кроме того, он зависим и от Высшей Реальности, которую прямо и непосредственно в обычном состоянии воспринять не может. Эта зависимость либо игнорируется, либо трактуется неверно, и учения разных религий дают нам неоднозначную информацию по поводу вмешательства Бога в дела людей. И здесь, соответственно, чем больше боги похожи на людей, тем вмешательство сильнее. Но если брать авраамические религии, тогда получится, что Господь довольно давно прекратил беспокоить человечество новыми заповедями и требованиями, посылая к нему новых пророков. Теперь Бог как бы ждёт всех на Страшном Суде, чтобы воздать каждому по делам его; а может быть даже – и по неосуществлённым, но сформированным когда-то намерениям.
Исходя из этого, можно решить, что Господь занял позицию наблюдателя, отстранившись от человеческих дел. Однако Он, как известно, продолжает отвечать на молитвы, и, отвечая, продолжает влиять на жизни людей – по крайней мере тех, кто к Нему обращается. Каждое вмешательство такого рода является пусть минимальным, но всё-таки – актом Творения, и потому было бы неверно утверждать, что Бог устранился из мира, став безучастным наблюдателем того, что здесь у нас происходит.
Мистики, собственно, никогда так и не считали. Они искали взаимодействия с Богом и находили его, обнаруживая, что Творение продолжается, и дела в нём не пущены на самотёк. Во все времена дела обстояли так: Бог был полной реальностью для мистиков, частичной – для верующих, допущением для сомневающихся и вымыслом для атеистов. А сам вопрос возможности связи с Богом рассматривался только в контексте реальности Его существования, и те, для кого она была очевидной, получали возможность прямого взаимодействия с Ним.