Если бы люди могли признать, что их картина мира и описание высшей реальности относительны, а не абсолютны, тогда распри на почве истинности той или иной веры, может, и не исчезли бы полностью, но изменили бы свой характер. Но при таком подходе сразу теряется смысл веры, потому что верить в «условно истинное», не чтобы совсем нельзя, но всё-таки – сложно.
Вера должна вдохновлять людей, давать им надежду и ощущение значимости их жизней. Только следование абсолютно истинному откровению обеспечивает людям крепкую и насыщающую веру. Связывать свою жизнь с какой-нибудь ерундой никому не захочется.
И вот что получается: обусловленность каждого человека, помноженная на его жизненный опыт, создаёт ему своё описание реальности, порой весьма специфическое и по-своему уникальное. Такой же уникальной и не всегда понятной для окружающих является его понимание нормального и ненормального. Когда он принимает определённую веру, с её моралью и догматами, человек становится частью общины, имеющей одинаковые представления о норме, а значит, взаимопонимание и эффективность взаимодействия между ними вырастает на порядок. Уживаться друг с другом людям становится легче, общая вера полезна. И социальная роль религий тоже учитывается в плане Творения, когда очередной спонтанный мистик получает послание с новой «абсолютной» истиной. Зачастую, именно социальные изменения и достигаются при появлении и распространении новой веры, из которой чуть позже вырастает религия.
В момент получения и распространения нового послания очередной «абсолютной» истины в происходящем всегда очень сильна мистическая составляющая. Здесь тебе и чудеса, и благодать, и озарения – Господь в такие моменты не скупится на проявление Своей Силы. По мере распространения религии и присоединения к ней всё большего количества людей, ориентированных на простую и счастливую жизнь в мире, истинно мистического в ней остаётся всё меньше, хотя свои настоящие святые в ней время от времени всё равно появляются. Даже в полумёртвых религиях сохраняется возможность достижения высших стадий духовной реализации, если человек искренне стремится к познанию Истины Бога.
На стадии формирования религии, и её приспособления к нуждам обычных людей, нередко выделяется группа адептов, которые хотят большего и обращены к поиску способов максимально глубокого взаимодействия с Богом. Им нужна Его Истина, им нужно всё, что Он может предложить, и потому они готовы к настоящему служению. Им неинтересно становиться священниками, и из них, как правило, оформляется мистическое крыло любой религии. Через некоторое время исходная религия начинает окостеневать, и тогда вышедшие из одного с ней послания мистики нередко объявляются еретиками, исказившими и главные постулаты веры, и нормы поведения верующих. В этом аспекте (как, впрочем, и во многих остальных тоже) истории развития и становления всех крупных религий очень похожи.
Мистики, начавшие свой поиск с той же истины, что дала начало новой вере, порой приходят к такому развитию видения и понимания первичного послания, что действительно серьёзно расходятся с его ортодоксальной формулировкой. Но и задача объединений мистиков с точки зрения Творения существенно отличается от той, которую выполняют религии. Последние, благодаря своему социальному и культурному влиянию способствуют развитию Творения, а мистики занимаются поддержанием равновесия в нём, хотя это и не единственная их функция.
Мистическое откровение формулируется словами, которые быстро становятся набором идей. Их и усваивают последователи любой религии или мистического течения. Разница между верующими и мистиками заключается в том, что первые видят свою цель в следовании усвоенным идеям, а мистики выходят из-под их влияния, получая собственный опыт и знание. Между прямым служением Богу и опосредованным, которым является служение идеям, мистики выбирают прямое.
Исследуя историю религий, мы можем прийти к выводу, что Творению важна не истина, а целесообразность. Есть, на самом деле, только одна важная для людей Истина – высшая Сила, влияющая на все процессы в нашей сфере Бытия, существует; она реальна, имеет свои планы и цели в отношении развития человечества; и можно с ней взаимодействовать или её игнорировать, но её реальности это не отменяет. Вторая важная Истина – истина реальности человека, который не может ощутить себя полностью реализованным без служения, и хотя большинство выбирает служение идеям, но всю полноту служения, приводящего к высшей эволюции и реализации можно получить только в служении Богу. Рассматривая вопрос под этим углом, мы неизбежно придём к выводу, что любая религия, со всеми её предписаниями и вменёнными для верующих действиями, есть суррогат истинного служения, хотя, возможно, суррогат полезный и нужный для Творения в данное время в данном месте. И тогда людям даётся именно то откровение, которое полезно не в смысле познания высшей или абсолютной Истины, но которое должно запустить вполне конкретные процессы развития в конкретном сообществе людей. Даётся то, что хорошо «ляжет» на весь их предыдущий культурный багаж и опыт, хотя и изменит или вовсе отменит их прежнее содержание и значение.
Очередное местечковое откровение может содержать в себе главную Истину – Бог есть, а весь остальной антураж веры, обрядов и требований будет продиктован необходимостью Творения, и не более того. Но людям, которые живут с новой верой, конечно же, нужно возвести её в абсолют, объявив её единственно верной. Всё это очень понятно.
Закон человеческой необходимости реализуется в том, что именно на необходимость приходит ответ в молитве. Закон необходимости Творения реализуется через разные каналы, но канал откровений и обновления религий является весьма значимым. Господь играет – мы пляшем, что же в этом плохого? Другое дело, что поиск абсолютной истины вне двух главных, уже мной обозначенных, – занятие, скажем так, несколько сомнительное. Во-первых, предельная или абсолютная истина – это тоже идея, а идеи, как известно, не обязательно соответствуют действительности. Кроме того, именно ум стремится к достижению предельности, чтобы потом заявить самому себе, что вот, я достиг абсолютной истины, дальше идти некуда и теперь, наконец, можно расслабиться и заняться другими делами. Ум любит всё заканчивать, но не способен самостоятельно остановиться и побыть в покое и расслаблении.
Во-вторых, как человек вообще может познать предельную истину? И где он может её обнаружить? Теоретически, Господь способен открыть её человеку, но это опять будет узкая истина по какому-нибудь несложному вопросу, который поддаётся полному и окончательному описанию. А как можно описать беспредельную Силу, любой из атрибутов которой для нас практически непознаваем во всей полноте? Ведь тогда каждое описание, стремящееся к завершённости, будет запрограммировано на искажение и упрощение, ничего с этим не поделаешь. Любой, кто пытался сделать нечто подобное, получал именно такой результат.
То, что мы на самом деле можем исследовать, так это законы, по которым происходит взаимодействие между нами и Богом. Они поддаются наблюдению и общему описанию, в отличие от всяких невообразимых истин об иных уровнях Реальности и тому подобном. И законы, которые я бы условно назвал духовно-мистическими, доступны проверке не хуже физических или химических законов, конечно, при соблюдении условий эксперимента, в которых они могут быть обнаружены. Именно эти законы и исследовали мистики всех времён, хотя язык для адекватного их формулирования появился относительно недавно, вместе с развитием общего уровня знаний человечества.