Есть практики, которые выполняются раз в день в течение, например, часа, и потом о них спокойно можно забыть до следующего дня. Можно выработать у себя привычку уделять сколько-то минут в день совершению усилий по удержания внимания и стать, что называется, настоящим практиком медитации. Это, на самом деле, не так уж и трудно. Гораздо сложнее практиковать постоянно, сделав усилие по разделению внимания главной своей внутренней целью и, по сути, превратив в практику всю свою жизнь. Главным препятствием к этому становятся заботы, которые есть не что иное, как внешние цели, считающиеся первостепенно важными. Вы сами принимаете их важность, более того, вы сами же и наделяете свои заботы жизненно важным содержанием. А потом начинаете думать, что без этих забот не будет и вас тоже.
Кто-то озабочен собой — внешностью, поступками, успешностью и общей неудовлетворённостью; кто-то озабочен другими — детьми, родителями, друзьями и вообще отношениями. Кого-то беспокоит собственное здоровье, кого-то «здоровье» нации; и отсутствие беспокойства по какому-либо «важному» поводу приравнивается (о ужас!) к равнодушию, которое, конечно же, осуждается всеми людьми доброй воли и осуждающего нафса. Все должны за что-то «болеть душой», иначе они и не люди вовсе, а какие-то ненормальные, подозрительные и даже, может быть, опасные существа. С такими мы, конечно, водиться не станем.
Есть мнение (принадлежащее психологам), что женщины, в частности, отличаются от мужчин ещё и тем, что могут держать в своём уме одновременно несколько задач, на что мужчины в принципе не способны. То есть у мужчин одна доминанта вытесняет из ума все остальные (ну или временно лишает их важности), а женщины способны иметь несколько равнозначных для себя доминант одновременно. Можно сказать и по-другому: у мужчин в одну единицу времени существует одна цель и задача, а у женщин их несколько, и им хуже удаётся выстраивать приоритеты, выделяя главное. А можно ещё решить, что женщины в этом отношении выше мужчин и куда сложнее устроены. Тут каждый волен выбрать свою трактовку данного удивительного феномена. Однако если психологи не ошибаются, тогда и внутренний уровень озабоченности женщин будет выше, чем у мужчин, и разотождествиться с таким количеством забот им станет куда сложнее.
Представьте себе человека, у которого всегда есть дела, и все они для него почти одинаково важны. Каждое дело требует внимания и создаёт более или менее тонкий слой беспокойства в уме. Беспокойство, конечно же, автоматически тянет на себя внимание и запускает мыслительные процессы, в той или иной степени окрашенные тревожностью и страхом. И как тут, скажите на милость, вывести внимание из ума в тело, чтобы начать практику осознания себя? Оно будет прилепляться к беспокойным мыслям снова и снова, а несчастный озабоченный человек при этом будет с ними «сливаться». Вот одна из причин, по которым женщинам сложнее даются практики осознания. А может быть, постоянное внутреннее беспокойство, вызываемое обилием «забот», и есть главная проблема, затрудняющая работу с вниманием у женщин.
Не буду утверждать, что мужчины беспокоятся меньше, но при наличии одной действующей доминанты в уме работать с вниманием всё равно проще, нежели в ситуации, когда их несколько. Любой сильный внутренний раздражитель — физический (боль), эмоциональный или умственный (доминанта желания или беспокойства) — стремится оттянуть всё внимание на себя, и так уж мы устроены, что оно само легко и непринуждённо перетекает к наиболее сильному ощущению. Поэтому — даже когда у вас достаточно энергии, чтобы удерживать внимание разделённым — вы отождествляетесь с эмоциями или мыслями, как только они усиливаются в ответ на происходящее вовне и когда внешние ситуации вызывают у вас озабоченность. То есть тогда, когда важность происходящего вовне превосходит важность вашего решения продолжать осознавать себя, оставаясь свидетелем своих реакций.
Вечный вопрос, который задают мне снова и снова: как же можно перестать беспокоиться о своих близких и о детях в частности? И нет ответа, который бы удовлетворил спрашивающего, потому что такие вопросы и задаются ровно для того, чтобы продемонстрировать отвечающему, что есть некие незыблемые ценности и ситуации, не оставляющие нам выбора. И вот что получается — помимо привязанностей и общего для всех страха смерти, мы видим в таких ситуациях обусловленность образом того, какими должны быть реакции на болезни или травмы близких людей, а ещё — недоверие к себе, потому что многие несут в себе иллюзию того, что беспокойство уже равно действию. И если они, не дай Бог, не будут беспокоиться, то и делать ничего не смогут, а что ещё хуже — их спокойствие (равнодушие, равнодушие!) просто убьёт близкого им человека.
Беспокойство не равно состраданию, а доброжелательное внимание, не окрашенное страхом и тревогой, помогает людям куда лучше. Но как в это поверить, да и как вообще преодолеть то, что мы считаем в себе правильным, хорошим, целесообразным и значимым?