Платон Бережков очень хотел быть здоровым, потому что считал себя больным. Такое мнение о себе он вынес из некоторых неприятных ощущений, возникавших у него внутри время от времени без всяких видимых причин. «Что-то мне нехорошо», – говорил он в таких случаях и шёл на прием к какому-нибудь врачу. Далеко не все врачи радовались его приходу. Как-то по-особенному не сложились отношения с участковым терапевтом. Обращаясь к нему после очередного приступа странных колик в животе и неудержимо рыгая, Платон пытался донести до мужчины в очках суть своих невероятных переживаний.
Платон чувствовал, что у него внутри что-то есть, и это что-то болеет. Полный страха за свою жизнь, наш герой обращался к участковому терапевту, который за всю свою большую зарплату назначал Платону рентген желудка, рассказывал, что все болезни от нервов и что лечиться надо. То есть сознательно не помогал.
«У меня язва желудка», – с порога заявлял своему терапевту измученный ощущениями Бережков. «На рентгене ничего не обнаружено», – отвечал ему терапевт. «У меня невыносимый дискомфорт», – докладывал Платон. «Лечите нервы», – издевался доктор. Примерно в таких беседах они провели семь лет своей жизни.
Наконец, Платон, вконец измученный собственным самочувствием, решил радикально поправить своё здоровье. Для этого он перестал есть и не ел, как советовали в одной умной книге, полных семь суток. С одной стороны, он чувствовал, что здоровье прибывает, с другой стороны, он ощущал слабость и некоторую дурноту. Чтобы преодолеть в себе эти симптомы и стать здоровым, по совету из этой же книжки, но с другой её страницы, Платон смешал стакан свежевыжатого картофельного сока со стаканом собственной свежеотстоянной мочи. Залпом выпив эту целебную смесь, Платон сел на диван и стал ждать результата. Результат был неожиданным, но впечатляющим.
Почему-то у нашего героя открылось желудочное кровотечение, по поводу которого он был госпитализирован и пролечен.
Выйдя из лечебницы, Платон был полностью удовлетворен. «Нервы, нервы! – восклицал он. – Лечить надо уметь! Я ж говорил желудок! А он мне – нервы!»
Вскоре после этого случая ненавистный терапевт скончался от обширной сердечной недостаточности. «Всё-таки справедливость какая-то существует», – говорил, бывало, Бережков, вспоминая об этом случае за кружкой пива.