Платон Бережков любил, когда люди вокруг него занимались делом, таким уж он был человеком. Как-то фирма, в которой он в тот момент трудился, затеяла расширение и переезд на новое место – в более просторные пространства. Платон участвовал в данном мероприятии по мере сил и способностей, создавая необходимую долю суеты на своём участке работы.
В один из дней Платону необходимо было проследить за вывозом аппаратуры к новому месту назначения. Сначала её нужно было отключить от электропитания, чтобы потом поместить в грузовик и отправить с богом. Для этого дела отрядили трёх рабочих, которые с самого утра ничего не делали, ожидая, когда придёт электрик и как-нибудь отключит аппаратуру от электричества. Платон поначалу занимался своими делами как ни в чём ни бывало, но когда подошло время обеда, он не выдержал.
Войдя в аппаратную, он обнаружил трёх бездельников, беззаботно точивших лясы, как будто у них нет никакого задания.
— Что же вы сидите без дела? – спросил Платон с укоризной.
— Так электрика-то нету, – ответили ему рассудительные мужчины.
— А сами-то что, не мужики, что ли? Два провода отвернуть не можете? – вскричал Платон и, схватив отвёртку, полез к высоковольтному кабелю, от которого питалась злополучная аппаратура. Провода оказалось целых три. Подозревая, что два из них силовые, Платон, чертыхаясь, начал откручивать винты, чтобы отсоединить каждый провод поочередно. Работать было темно и неудобно – подводка, как и положено, располагалась в труднодоступном для человеческих рук месте. Щурясь, чтобы лучше видеть поле работы, Платон, крякнув, отсоединил сначала один провод, затем другой. А потом случилось чудо. В тёмном углу, где копошился Платон, взошло солнце. Оно было столь нестерпимо ярким, что Платон зажмурился, но обжигающий свет уже проник ему в глаза, ослепляя их изнутри. Рабочие оттащили его в сторону и усадили на стул. Платон ничего не видел кроме ярко-белого взрыва, который, казалось, теперь переместился к нему в голову. Рабочие были очень довольны и что-то там лопотали про электрическую дугу. Платон их не слушал, у него было солнце в голове и ожог на руке, в которой он держал один из проводов.
Минут через десять зрение постепенно вернулось. Платону перевязали руку бинтом и отправили его к себе в кабинет. Сидя в кабинете, Платон испытывал некоторую неловкость и думал, что каждый должен заниматься своим делом. Потом эти мысли вытеснила незатейливая песенка одной давно не существующей рок-группы. «Солнце ясное сияло, словно вольтова дуга. На мосту она стояла, я сказал себе: “Ага!”» – звучало у Платона в голове почти до самого вечера.
С тех пор Платон стал почти таким же мудрым, как те рабочие, и старался не лезть не в своё дело, хоть это и претило его подвижной натуре. Ожог зажил через неделю. И с того времени Платону стал сниться один и тот же сон, повторявшийся чуть ли не каждый месяц. Снилось ему, будто стоит он в тёмной-тёмной пещере совершенно один. И вдруг пещера озаряется неземным светом и на руки Платону сходит благодатный огонь. И огонь этот не слепит и не обжигает, лишь греет удивительным мягким теплом, и всё. Тогда Платон просыпается и долго лежит, глядя в тёмный потолок и думая о том, как странно и загадочно всё-таки устроен мир.