Как-то раз Платон Бережков решил купить себе новые трусы. Старые к тому времени сделались выцветшими и прохудившимися, поэтому покупка была делом насущным и даже необходимым.
В выходной день Платон отправился на базар, прихватив с собой жену. Стояла зима. Платон, наряженный в хорошую дорогую дублёнку, передвигался от палатки к палатке в надежде обнаружить, наконец, прилавок с заветным товаром. Кто ищет, тот найдёт, и Платон в конце концов набрёл на палатку, забитую самыми разными моделями нижнего белья.
Платон объяснил продавщице, прихлёбывавшей из пластикового стаканчика то ли кофе, то ли чай, то ли водку с колой, что ему нужны хорошие семейные трусы. Та окинула его взглядом, порылась в мешках и вытащила на свет божий огромные семейные трусы в полосочку.
Надо сказать, что Платон в то время уже был высоким солидным мужчиной вполне приличной комплекции. Однако трусы, которые предложила ему продавщица, превосходили все мыслимые пределы человеческой полноты. Так, по крайней мере, показалось Платону в тот момент.
— Трусы слишком большие! – сказал Платон, стараясь быть вежливым.
— Где же они большие, когда это чисто ваш размер! – заявила торговка. – У меня глаз намётанный, я по фигуре определяю!
Тут в разговор встряла жена, сказав:
— Да бери ты не глядя, Платончик, будут они тебе зимой вместо подштанников, – и обидно заржала.
— Они же у меня из-под брюк высовываться будут! – ответил своей благоверной Платон, пытаясь не раздражаться. – Дайте мне другие трусы, поменьше! – потребовал Платон, строго глядя на продавщицу.
— Куда же меньше-то! – вскричала продавщица, а потом скомандовала, – а ну-ка повернитесь спиной!
Платон повиновался. Критически осмотрев Платонов тыл, продавщица радостно заявила: «Теперь всё понятно. Я-то смотрела по животу, живот вон какой солидный, думала, что и жопа такая же, а жопы-то у вас нет! Так что вот вам трусы, которые точно по вам и придутся!»
С этими словами торговка вытащила другие трусы прежней весёленькой расцветки, но уже на порядок меньшего размера. Их в результате Платон и купил.
Дома Платон натянул трусы на свои достаточно обширные чресла и стал разглядывать себя в зеркало. Поворачиваясь то одним боком, то другим, он бормотал несколько растерянно: «Как это нет жопы? Вот же она… и вот ещё…»
Так он провёл целый час, но и позже, уже вечером, до жены доносились его вздохи и причитания в форме вопросов, задаваемых в никуда: «Как же это нет жопы? Не бывает такого никогда и быть не может, верно?»
Ночью Платон долго не мог заснуть. Ворочаясь с боку на бок, он никак не мог избавиться от ощущения такой всеобщей несправедливости, которая проявляется в том, что окружающие не видят тебя таким, каким ты видишь себя сам. «Оттого-то все проблемы у нас и непонимание между людьми, – думал Платон, зевая, – что там, где один человек видит и ощущает жопу вполне отчётливо, другой никак не может её ни увидеть, ни почувствовать. От этого идёт полное непонимание, недоверие и упадок!»
А наутро, слава богу, Платона отпустило. Да и трусы оказались хорошие – удобные и прочные.