Говорить о дисциплине ума приходится хотя бы потому, что без неё достигнуть приличного уровня осознанности не получится, ведь ум станет блуждать и отвлекаться, вместо того чтобы удерживать внимание разделённым. И тогда никакого продвижения не произойдёт, зато будет ходьба (или даже топтание) на месте без определённых результатов и какого-либо толка.
Дисциплинировать ум – значит подчинить его своему намерению, сделать его послушным и, в какой-то степени, просто выдрессировать. Для этого нужно ясно понимать свою задачу и иметь терпение.
Обычная ситуация ума и внимания заключается в том, что они подчиняются текущей доминанте, наиболее сильному раздражителю, присутствующему в поле их восприятия в данный момент. То есть умом будет руководить желание, идея или мысль, проявленная в настоящий момент сильнее других. Понятно, что двигателем всего является желание или необходимость, но порой мысли их застилают, и негодование по поводу очередной коммунально-бытовой несправедливости может побудить тебя к действию или заставить ум лихорадочно обдумывать пути решения возникшей проблемы. И тут идея справедливости (с неочевидным в этот момент желанием, чтобы всё было устроено честно и справедливо) выступает на первый план, становясь доминантой и подчиняя ум себе до тех пор, пока он не найдёт разрешения несправедливости или сам не успокоится, когда устанет. За идеей или навязчивой мыслью желанию легко остаться незамеченным даже для более-менее искушённого искателя, но без желания уму всерьёз не завестись. Конечно, его не менее сильно стимулирует страх или тревога, но за ними обоими всегда стоит желание, чтобы ничего пугающего и плохого никогда не случалось.
Интерес, озабоченность, чувства любого вида и рода (от любви до ненависти и другие) легко становятся доминантами, подчиняющими себе ум и «вышибающими» искателя из процесса самонаблюдения. Истории об этом я слушаю по нескольку раз в неделю. И за каждым интересом, озабоченностью или чувством стоят вполне конкретные, но далеко не всегда ясно осознаваемые желания. А если эти желания ещё и противоречат друг другу, тогда мучения выбора, нерешительность и неудовлетворённость, вне зависимости от того, что всё-таки было сделано, тебе обеспечены.
Если же сейчас нет никакой очевидной доминанты, тогда ум начинает двигаться по привычным дорожкам или другим доминантам, второстепенным и ниже – по уровню внутренней важности для человека. И это, как правило, не воспринимается как уход на другую важную тему – просто, понимаешь, что-то мне вспомнилось вдруг, как мы с тобой сидели на прошлой неделе, и как это было хорошо… Может, повторим?
Все мысленные переходы к новой теме, ассоциации и возникающие в ответ на них реакции не только ума, но и двух остальных тел, есть не что иное, как свободное плавание внимания от одной доминанты к другой. Здесь внимание и ум оказываются тесно связанными. У ума есть потребность в избавлении от напряжений, которые несут в себе нереализованные желания, а внимание, которое предоставлено в его распоряжение, следует, как и всегда, к наиболее сильным раздражителям. Так начинается блуждание, которое, в общем, может стать как приятным, так и неприятным для человека, смотря какие доминанты второго и третьего рядов важности хранятся никак не разрешёнными и даже не до конца осознанными в его памяти и бессознательном уме. Так люди снова и снова возвращаются к чувству вины, начинают размышлять о своей никчёмности, думать о тех, кого недолюбили, или уходить в мечтания, чтобы почувствовать себя немного лучше. Блуждания ума по собственным закромам – вполне обычное состояние для большинства людей, у которых в данный момент нет никакой внешней или внутренней доминанты.
Никакие блуждания ума становятся невозможными, если ему не дано внимания; если оно обращено, например, на ощущения физического тела. Но сознательными движениями внимания управляет ум, и потому, видимо, замкнуть энергию внимания на себя ему проще всего. При этом ум всегда можно вынуть из его внутреннего дрейфа, если иметь решимость, которая создаст такую доминанту, что она сама вытянет внимание на себя. Как это ни печально, начало работы с вниманием выглядит весьма механистично. Хотя как это вообще может происходить иначе там, где в принципе все реакции механистичны и так называемое сознательное мышление почти полностью им подчинено?
Первое, чему нужно научиться, – удерживать внимание вне ума, и этого, как понятно из предыдущего абзаца, нужно захотеть достаточно сильно. Одно сильное желание побеждает все остальные, и это правило не обойти. Тогда даже соскочить уму будет особенно некуда, потому что главной доминантой в данный момент будет желание осознать себя, а для его выполнения потребуется вывести внимание из ума в тело. И здесь, между прочим, можно при правильном желании не получить никаких результатов в росте осознанности, если человек неправильно прилагает усилия. Такое случается довольно часто, и именно поэтому мы видим не так уж много реально осознающих себя людей среди тех, кто считает себя искателями и практиками. Неверное понимание того, что следует делать с вниманием в практике сидячей медитации, приводит к тому, что сидеть-то они сидят, но внимание не разделяют, а потому никуда и не продвигаются. Ошибочные описания встречаются во многих книгах по медитации, но и прочитав верное описание, многие люди принципиально не могут ухватить суть навыка разделения канала внимания на две части, одна из которых направлена вовне, а вторая остаётся внутри, на ощущениях. А те, кто не смог выработать сильное желание осознанности, вообще сидят в медитации, потихоньку дрейфуя по второстепенным доминантам ума или впадая в транс, после чего заявляя, что практика как-то не очень получалась, «несмотря на мои старания». Сделать с этим что-нибудь извне, в рамках добровольной помощи, почти невозможно. Нужно дать человеку правильное описание, убедиться, что он его понял так же, как оно изложено, не исказив по дороге, а силу намерения и желание стать осознанным ему всё равно не передашь. Как говорится, свою голову к чужой не приставишь.
Стандартный и часто рекомендуемый метод дрессировки ума заключается в том, чтобы делать сидячую практику осознанности в одно и то же время, в одном и том же месте. Музыка, благовония, специальная одежда и тому подобные ухищрения направлены на то, чтобы в уме возникало некое подобие условного рефлекса, и чтобы ум искателя так же быстро входил в рабочее состояние, готовое к разделению внимания, как собаки Павлова выделяли слюну на звук звонка. Сама по себе эта уловка может сработать только в начале, потому что потом навык вхождения в состояние разделения внимания либо появится и укрепится, либо возникнет лёгкая зависимость ума от прекрасной «медитативной» обстановки, в которой можно будет расслабиться и получить для себя некую духовную пользу, посидев в медитации, которая, как минимум, снимает напряжение с ума, за что ей уже и спасибо. Или, говоря иначе, ты либо научишься убирать внимание из ума, при этом выводя из игры все его иные доминанты и привязанности, либо станешь получать удовольствие от своей подготовки к практике, и даже – от неё самой, но пользы от этого всего будет мало. Я знал одного мужчину, который привык заниматься мастурбацией в ванной, когда был подростком. Потом он вырос, возмужал и женился, но заниматься сексом не мог нигде, кроме ванной комнаты, получив этакую своеобразную импотенцию и привязанность ума к хорошему, тёплому и чистому месту.
Второй способ «приручения» ума связан с нейтрализацией всех его основных и второстепенных доминант. С некоторыми людьми он происходит естественным образом, и рано или поздно случается со всеми искателями, успешно продвигающимися по Пути. Происходит обесценивание всех важных идей, прежнего опыта и даже тех занятий, которым прежде придавалась особенная значимость. И здесь нужно понимать разницу между обесцениванием и отрицанием. Отрицать прежнее – значит противостоять ему, значит по-прежнему считать его важным, хотя и говорить, что оно – не важное, вредное и бессмысленное. Обесценить – значит перестать накачивать свои идеи и свою деятельность некой особенной важностью, и внезапно понять, что всё это, в общем, будет происходить и без тебя, а равенство и братство, похоже, существуют только в головах философов-утопистов и совсем не уживаются с реальностью; но это вовсе не означает того, что теперь нужно выступать против них всех, вместе взятых. Обесценивание – это отмена прежних приоритетов без создания новых. Или, говоря точнее, оно требует принятия нового взгляда на всё происходящее и, по сути, обретения новой, оторванной от обыденного, веры.
Например, можно поверить в то, что все твои волнения и тревоги, страхи и беспокойства не имеют под собой никакой реальности, являясь плодами заблуждения и иллюзий ума. Всё это – сплошной сон, от которого просто нужно проснуться, чтобы обрести в пробуждении иное бытие и иную реальность. Или же можно принять на веру идею (подаваемую как истину) о том, что все вещи этого мира, как и он сам, преходящи и пустотны. И в силу их пустотности, и даже некоторой не-бытийности, придавать значение всему мирскому неразумно и искать нужно то, что неизменно, и потому вечно. В новую идею, описывающую мир иначе, можно либо поверить, либо нет – здесь всё зависит от того, насколько убедительно она излагается и насколько ты внутренне готов верить во что-то подобное. Так, во времена, когда на экраны вышел фильм «Матрица», от людей, не чуждых некоторого налёта интеллектуальности, я часто слышал о том, что они давно ощущают себя живущими в матрице. Новое описание мира прекрасно легло в их ощущение неестественности и безысходности собственной жизни, и они тут же с ним согласились, хотя никто, в общем-то, от них этого и не ждал. Из подобных ощущений принимаются на веру новые истины, ставящие под сомнение или прямо обличающие бессмысленность твоего нынешнего существования, а по сути – твоей нынешней веры. И тогда обесценивание её постулатов может пройти быстро и относительно легко.
Конечно, куда лучше, если разочарование в своих убеждениях наступает вследствие получения нового опыта – озарения, например, или крушения прежних иллюзий о жизни и людях под давлением новых её условий и неведомых ранее ситуаций. Тогда будет происходить именно обесценивание, а не отрицание, как это часто бывает при внедрении в ум новой идеи, которая автоматически начинает противопоставляться старой. Через обесценивание люди приходят на Путь, а через отрицание становятся философами. Поэтому сколько бы современные нео-адвайтисты ни пытались доказать мистичность своего послания, но их постоянный уход в отрицание всех, какие есть, Путей и вообще отрицания как метода доказательства Истины, говорит о том, что как была древняя адвайта философией, так и «новая» ею осталась.
Опыт отличается от веры тем, что даётся он тяжелее, в силу неизбежного периода разочарования в своей жизни и некоторой растерянности в отношении того, как жить дальше, после осознания того, что всё, чем ты жил до этого, – полная ерунда. Но опыт и надёжнее, потому что перемены, им приносимые, уже не отменишь. В случае же с верой – продолжать смотреть на мир как источник сновидений для ума бывает довольно трудно, потому что вера может ослабеть под напором банальных мирских желаний и явной радости, возникающей после их удовлетворения. Поэтому новая вера должна породить новое желание – просветления ли, пробуждения или познания Истины – всё равно; но без него ни одна вера не устоит перед теми желаниями, которые уже имелись, и теми, которые появятся вновь.
Страдания, например, обесцениваются пониманием того, что ты сам их поддерживаешь и потакаешь их появлению. Это – истина, приняв которую, у тебя появляется возможность увидеть внутри своего ума сам процесс ухода в страдание и создание его на пустом месте. При этом не будем путать страдание с болью, причиняемой, скажем, тебе кем-то из близких людей. Боль от удара – это одно, страдание по поводу неправильного, несправедливого и плохого поступка, причинившего тебе незаслуженную боль, которая прямо-таки тебя подкосила, лишила сил и даже возможности дышать нормально – это совсем другое. Страдать можно из-за сломанного ногтя и плохой погоды, которая не согласуется с твоими планами, страдать, уж коли на то пошло, можно вообще по любому поводу и даже из-за того, что такого повода нет. Примеры подобных страданий можно наблюдать у каждой мало-мальски истерической личности и у детей любого возраста. Но если ты понял, и понял не на уровне ума, а прямо-таки прочувствовал, что каждое страдание создаёшь ты сам, тогда продолжать погружаться в него снова и снова будет уже куда сложнее. Страдание начнёт терять свой сакральный эгоцентрический смысл и перестанет тебе нравиться как очень важное состояние. А боль проходит куда быстрее, если не расковыривать рану вилкой страдания.
Обесценивание – это изменение точки зрения, новое понимание порядка вещей. Существуют искусственные методы снятия важности происходящего, чтобы ум не слишком вовлекался в него и не впадал в привычное беспокойство по поводу объективно малозначительных ситуаций. Можно дать себе установку смотреть на происходящее так, как если бы всё это было сном, а ты во сне двигался, принимал решения и знал, что ничего реального здесь нет. Я когда-то сам пользовался таким методом разотождествления с привычным восприятием реальности, и некоторое время он действительно работает. Во всяком случае, позволяет не вовлекаться во всякую умственную ерунду по поводу событий, значимость которых ты раздуваешь сам, и сам же потом о них безмерно беспокоишься. Но в этой и любой подобной ей практике важно смотреть на происходящее как на сон (кино или иллюзию), но не начиная фантазировать об этом. То есть сменить точку зрения, оставаясь в присутствии и не уходя в разного рода мысли, вроде того, какой интересный у меня сон, интересно, что будет дальше, и могу ли я прямо сейчас сказать начальнику всё, что о нём думаю? Начать плавать по второстепенным доминантам ума можно в любой момент, но тогда ты снова попался в старую ловушку, и надо из неё выбираться без всякого промедления.
Обесценивание, основанное на новой идее, будет требовать поддержания веры, которое осуществляется через повторные накачивания ума «истинным» знанием из «истинных» источников. Другими словами, нужно будет либо общаться с носителями нового для тебя видения мира, либо читать тексты с его описанием, чтобы накачивать ум образами, которые будут питать веру и желание отринуть прошлое, обретя новое качество бытия. Подкачка веры нужна время от времени всем верующим, и те, кто не посещает, скажем, крестные ходы, пятничные намазы или курсы повышения квалификации, вроде бы и продолжают верить, но уже не столь сильно и тем более не так пылко, как раньше. Так, быстро или постепенно, может обесцениться и новая вера, и тогда старые идеи снова оживут, или же потребуется инъекция ещё более новой веры, чтобы держаться за неё в своих попытках уйти от постылого прошлого к прекрасному будущему. Нередко именно это происходит с искателями, застрявшими в стадии вдохновлённого нафса, но не теряющими надежды найти уже, наконец, истинное учение или нахвататься самого ценного из того, что есть в каждом из них.
Некоторые из обесценивающих идей обещают своим адептам познание так называемой «истинной реальности». И трудно понять это иначе, как обнаружение действительно новой недоступной ранее истинной реальности, которая проступит из-под видимой и воспринимаемой сейчас; или же прежняя рухнет, а новая откроется. Представить себе такое практически невозможно, если, конечно, не включить фантазию на полную катушку. Поэтому большинство искателей, столкнувшихся с подобными обещаниями, формируют внутри некий смутный образ чего-то иного и вырабатывают в себе такие же смутные ожидания, которые всерьёз мотивировать никого не смогут. Тем не менее какие-никакие представления возникают, и искатели ждут фантастических открытий, которые должны изменить всю картину известной им реальности, ложной с точки зрения Истины. Как и любые другие представления о Пути и духовной трансформации, они промахиваются и не соответствуют тому, что происходит на самом деле. Так и с «истинной реальностью»: никакой особенно новой реальности не открывается, но меняется твоё восприятие и расширяются его возможности. Физическая реальность остаётся прежней, но открываются измерения энергий и слоёв нашей сферы Бытия. Открывается реальность Бога – Его Присутствия, Любви и прочих атрибутов; кроме того, непосредственно переживается связь с Ним. А картинка, видимая глазами, остаётся прежней, хотя и её восприятие меняется, конечно, тоже. Но об этом мы поговорим немного позже.