Есть люди, которым обыденная жизнь кажется очень скучной. Более приземленные из них ищут новых впечатлений в турпоездках или, на худой конец, на телеэкране. Более возвышенные и романтичные могут направить свою энергию на поиск чудес и сверхъестественных феноменов и начать искать их на духовном фронте. При этом им хочется, чтобы духовное начало порождало чудеса, которые были бы отчетливо явлены в материальном мире.
Тяга к чудесам – проявление незрелости ума и детских желаний очутиться в сказочном мире, где невозможное возможно. Это желание, подкрепляемое некритичностью ума, приводит к тому, что человек готов принять на веру любую небылицу, противоречащую всем законам физической или духовной реальности. Сама эта вера питает его надежды и иллюзии, она отнюдь не способствует получению знания о природе этих чудес, и причинах их проявления. Чудо есть чудо, и в силу этого оно принципиально не может иметь логического, разумного объяснения, – решает для себя такой человек и успокаивается.
Поиск чудесного не делает более понятным окружающий мир, скорее, этот мир становится еще загадочней. В нем становится возможным существование святого, с ловкостью фокусника, материализующего из ничего швейцарские часы, и воскрешение мертвых силой мысли. Приняв одну небылицу за правду, становится легко принять и все остальные. При этом люди, гоняющиеся за чудом, становятся весьма легковерными и склонны впадать в состояние внутреннего трепета, слыша о новом сверхъестественном проявлении таинственных сил, находящихся как за гранью нашей реальности, так и за гранью нашего понимания. От таких известий у них внутри возникает возбуждение, служащее пищей для их надежд и ожиданий. Инфантильность и недоразвитость не позволяет им решиться на реальные шаги в направлении трансформации собственного бытия; надежда на то, что все изменится само собой – неким чудесным образом – дает им силы жить. Чтобы воплотить свои мечтания в жизнь, они идут к чудотворцам, попадая в лапы разных мошенников, но даже будучи облапошенными, держатся за веру и надежду до последнего, подчас отрицая очевидное. В защите своих верований они готовы идти до конца и в этом мало отличаются от материалистов, вера которых выражена в глубочайшей истине: "Жизнь есть способ существования белковых тел".
Мудрые говорят о никчемности и бессмысленности чудес. Чудеса Иисуса с обращением воды в вино, хождением по воде и кормлением пяти тысяч человек были слишком утилитарными и, как известно, не убедили даже его собственных учеников, не говоря уже о тех, кто пришел поглазеть на Его распятие. Внешние чудеса никогда никого ни в чем не убеждали. Ум всегда вносит коррекцию в увиденное согласно имеющейся в нем обусловленности. Если он ищет чудес, то станет опровергать рациональные объяснения их причин; если он настроен скептически, то всегда найдет им объяснение, а если не найдет, то просто проигнорирует случившееся.
Те чудеса, которые невозможно игнорировать, случаются внутри человеческого существа, и лишь они могут быть названы настоящими. Внешние чудеса поддерживают веру в Бога у тех, кто и так хочет верить в Него. Внутреннее чудо, когда тьма невежества исчезает без следа в свете Истины, несравнима ни с каким из них.
Тот же, кто привязывается к внешним чудесам, ко всему чудесному и необычному, похож на ворону, которая тащит в свое гнездо все, что блестит, но не находит потом никакого применения своему богатству.