Водяное колесо | Восходящий Поток

Рассказывают, что один человек пришёл к хакиму Омару Хайяму и сказал:

— Моё самое заветное желание — чтобы вы приняли меня для обучения и укрепили во мне истины, которым я научился у моих прежних учителей и которые фактически привели меня к вам.

Хаким подвёл этого человека к месту, где крутилось водяное колесо. Он взял кусок дерева, заклинил колесо, и вода перестала бежать. Тогда он сказал:

— Этот кусок дерева символизирует ваших прежних учителей. Дерево можно соединить с водяным колесом, чтобы временно остановить его — например, в случае, когда необходим ремонт.

Для колеса стук в момент вхождения клина может быть выдающимся переживанием. Оно может получить вкус к состоянию неподвижности, когда вода бежит мимо него, вместо того, чтобы самому быть в движении.

Теперь колесо, сознавая, что отзвук от удара затих, может искать подобного переживания. Но можем ли мы согласиться, что то, в чём колесо нуждается, — это ещё один брусок дерева?

Только наблюдатель, дорогой спутник, может видеть картину в целом. Сама картина может воображать всё, что угодно. Воображение — это не видение.

* * *

Слова человека многое говорят о его уровне понимания и состоянии ума. То, о чём человек просит, демонстрирует его ситуацию, причём как внутреннюю, так и внешнюю, ведь они между собой тесно связаны.

Вот что говорит искатель, пришедший к Омару Хайяму:

«Моё самое заветное желание — чтобы вы приняли меня для обучения и укрепили во мне истины, которым я научился у моих прежних учителей и которые фактически привели меня к вам».

Что можно сказать об этом человеке? Он ходит от одного учителя к другому, возможно, нигде не доводя своё обучение до конца. Не исключено, что он представляет тип «вечного студента», который учится ради самого процесса поглощения знаний, никогда не собираясь применять их в реальной жизни, и для него обучение становится способом отложить тот момент, когда надо уже будет начинать жить «по-взрослому». Тогда обучение становится своеобразной защитой от жизни, потому что к ней ученик до сих пор как бы и не готов, ведь пока он не закончит учёбу, самостоятельность ему противопоказана. Пока есть учитель, можно за ним прятаться, перекладывать на него решения и ответственность за них. Можно оставаться инфантильным, но прилежным и вежливым учеником, соблюдающим весь этикет отношений с учителем. Выказывать должное уважение, но не расти в самом главном — в том, чтобы перейти от накачивания ума знаниями к реальным переменам своего бытия.

Люди этого типа могут прекрасно знать теорию, но практики у них идут не слишком хорошо, потому что серьёзной работы над собой они на самом деле не ищут и не хотят. Накапливание знаний безопасно, они украшают твоё эго, питают его чувством значимости и избранности, а изменения, приносимые работой над собой, бывают непредсказуемыми. Кроме того, в практиках ты можешь увидеть свою истинную ситуацию, которая тебя сильно расстроит. Поэтому собиратели знаний обычно учатся у таких же, как они сами, учителей, тоже не выходящих далеко за границы «великих» умствований и прозрений. Но иногда «вечных студентов» заносит в настоящее обучение — или они пытаются в него попасть, будучи привлечёнными либо авторитетом учителя, либо тем знанием, которое он излагает. При этом войти в настоящую работу им удаётся далеко не всегда — в силу причин, изложенных выше.

Ходить от одного учителя к другому очень нравится людям вдохновлённого нафса. Они нуждаются в новых порциях вдохновения, а потому смена фона, идей и практик нужна им в качестве источника новых эмоциональных стимулов. Вдохновлённость — не совсем естественное состояние для человека, потому что он ко всему привыкает, а поддержание огня в глазах и веры в светлые идеи, которая отзывается сладкими спазмами в груди, требует регулярной подкачки или обновления. Нужен круг единомышленников, обсуждающих те же идеи и заражающих своим пылом друг друга. Нужны образы великих учителей, жития которых будут воплощением твоих мечтаний и грёз и примером для подражания одновременно. Нужны объекты материальной культуры — в виде каких-нибудь чаш для подаяния, амулетов, статуэток и тому подобного, чтобы, прикасаясь к ним, чувствовать связь с великим. Слава богу, в каждой традиции есть подобные предметы. Ну, а если их нет, то и фото любимого (на данный момент) учителя на видном месте тоже сойдёт.

Люди вдохновлённого нафса обзаводятся всем этим, и смена учителей питает не только их вдохновлённость, но и их эго. Некоторые превращаются в коллекционеров впечатлений, полученных на разных семинарах, ретритах, сатсангах и совместных практиках. Для одних подобное коллекционирование становится этапом поиска того, чем они по-настоящему увлекутся, другие ходят туда-сюда ровно затем, чтобы побывать везде, словно надеясь достигнуть просветления суммой сиюминутных усилий, приложенных в разных местах.

Человек, обратившийся к Хайяму, считает, что уже обладает некими истинами, и просит об их укреплении. Такое, к сожалению, встречается не так уж редко. Мало кто может искренне сказать себе: все мои занятия и знания ничего, по сути, во мне не изменили, а значит, и цена им — грош. Их ученическое (и человеческое) эго такого ни принять, ни сказать не может. Были же разные переживания и ощущения — один раз из меня выходила очень сильная энергия, и потом я не чувствовал гнева целую неделю: как такое может не считаться достижением? А ещё один раз я видел яркий свет, который заполнил меня целиком, и я не спал всю ночь; это тоже, что ли, не считается?

Эго любит учить, и оно же судит других по себе. Многим кажется, что количество учеников должно питать эго учителя. Поэтому, когда учителю говорят: «Вот я был у многих, но нашёл вас, и моё заветное желание теперь связано с обучением под вашим руководством», — то он должен прямо-таки расплакаться от счастья. Ещё один ученик, обладающий истинами и даже неким мистическим опытом! Действительно, великая радость, хоть стол накрывай.

Если человек претендует на то, что он уже что-то знает, и хочет это своё знание развить и укрепить, то сначала приходится разбираться с тем, какие истины он изучал до этого, и насколько велик в них процент лжи. Нужно разбираться с тем, какими навыками он обладает по-настоящему, а не только в своём воображении. Не счесть случаев, когда обращавшийся ко мне искатель утверждал, что владеет навыком осознания и посвятил его практике немало времени, но довольно быстро выяснялось, что вместо осознанности он тренировал контроль ума над физическим телом и эмоциями. И осваивать навык разделения внимания ему нужно даже не с нулевого, а с минус первого уровня.

Определить реальный уровень бытия человека, приходящего в обучение, можно очень быстро. А вот объяснить ему истинное положение дел бывает весьма нелегко. Люди держатся за представления о себе с невероятным упорством и не желают их пересматривать. А уж совсем от них отказаться им очень трудно. И так происходит даже в обычной ситуации обучения, когда человек заявляет о готовности брать то, что ему даётся, не прося иного. Если же он сразу обозначает свои пожелания относительно того, чему и как его должны учить, то тратить время на него бесполезно.

Истины, требующие укрепления, — не истины вовсе. Если вы получили информацию, в которую нужно верить, которая не подтверждена вашим личным опытом, то истиной её можно называть только условно. И тогда вам требуется не укрепление веры, а опыт, позволяющий вам убедиться, что это действительно истина, а не её суррогат. Выученное и заимствованное знание может стать отправной точкой для исследования, в котором вы получите опыт, подтверждающий или опровергающий теории и идеи, усвоенные вами. Вера абсолютно не нужна там, где познание достигается через опыт; а все истины, в которые нужно просто верить, всегда сомнительны.

Обучение на суфийском Пути всегда включает в себя получение опыта; фактически именно он только и ценен. Теория, карта Пути, описания стоянок полезны как подпорки для ума в том, чтобы приступить к действию и в определении своей текущей ситуации относительно стадий Пути. Но эти же знания бесполезны, если вы довольствуетесь лишь умозрительным их созерцанием, не обращаясь к практикам.

Просящий подтверждения усвоенных ранее истин считает, что уже нашёл всё, что ему нужно. Он в принципе закрыт для нового, ему хочется углубляться в мнимом понимании того, чем он уже обладает. Другими словами, настоящего обучения ему не нужно, и Хайям прекрасно это понимает. Но заводить долгий разговор, который в любой момент может обернуться спором или выяснением того, какие именно истины требуют укрепления, Хайяму ни к чему, и он выбирает метод демонстрации, чтобы наглядно показать человеку его ситуацию.

Хаким подвёл этого человека к месту, где крутилось водяное колесо. Он взял кусок дерева, заклинил колесо, и вода перестала бежать.

Колесо крутится бегущей по его лопастям водой, оно всегда пребывает в движении. Это его привычное состояние. Брусок дерева — внешнее воздействие, меняющее состояние колеса, останавливающее его постоянное вращение.

«Этот кусок дерева символизирует ваших прежних учителей. Дерево можно соединить с водяным колесом, чтобы временно остановить его — например, в случае, когда необходим ремонт».

Хайям говорит о том, что воздействие учителей тоже меняет состояние человека. Здесь есть несколько вариантов трактовки. Если ученик, поступая в обучение, устраняется из своей обычной жизни, поселяясь в монастыре или ашраме, то он выходит из круговорота привычных для себя действий и состояний. Тогда каждый новый заход на обучение останавливает колесо активности человека. Безусловно, в этом изменении есть польза для работы над собой, для того, чтобы созерцать свои реакции и ситуации, ни на что больше не отвлекаясь. Остановка колеса навсегда не имеет смысла, потому что человек работает над собой (во всяком случае, на суфийском Пути), чтобы потом вернуться к обычной (или почти обычной) жизни.

Учитель способен прямо воздействовать на состояние ума ученика, что, в частности, может привести к остановке беспрерывно текущих мыслей. Когда их поток прекращается, ученик становится доступным для взаимодействия с высшими энергиями, которые, в свою очередь, будут менять его базовое состояние. Такое возможно, и такое иногда делается.

Ремонт колеса нужен тогда, когда его лопасти сломались и движение становится неэффективным, наполовину холостым. Люди, приходящие в обучение, порой очень плохо приспособлены к жизни в силу того, что повышенная чувствительность делает их открытыми к получению разного рода психотравм. Кроме того, внутренняя предрасположенность к поиску запредельного мешает им как следует устроить свои мирские дела, потому потенциальным искателям трудно всерьёз строить карьеру и вообще стяжать успех, деньги и славу. Не то чтобы им этого совсем не хотелось, но вкладываться всерьёз в подобные вещи могут очень немногие из тех, кто несёт в себе потенциал искателя.

Вот и получается, что многим ученикам сначала нужен ремонт — в смысле приведения их тел в более-менее нормальное гармоничное состояние. В таких случаях смена обстановки нередко идёт на пользу, и отстранение от привычной активности помогает. Тогда и прямое воздействие учителя на ум ученика в «лечебных» целях становится полезным тоже, а потому может применяться.

«Для колеса стук в момент вхождения клина может быть выдающимся переживанием. Оно может получить вкус к состоянию неподвижности, когда вода бежит мимо него, вместо того, чтобы самому быть в движении.

Теперь колесо, сознавая, что отзвук от удара затих, может искать подобного переживания. Но можем ли мы согласиться, что то, в чём колесо нуждается, — это ещё один брусок дерева?»

Хайям указывает на привычку людей привязываться к тому, что им нравится, или тому, что кажется им полезным и важным. Клином могут стать импульсы высших энергий, например, Божественной Милости или Любви, и тогда желание их бесконечного повторения превращает человека в наркомана от духовности. В принципе, можно привязаться почти к чему угодно — и к вниманию учителя, конечно, тоже. И если с одним учителем покончено, то можно пойти к следующему, чтобы снова получить порцию внимания, а может, и какое-нибудь особое воздействие.

Желание повторения — само по себе препятствие на Пути, потому что продвижение всегда связано с переменами и отменой значения опыта, полученного на прежних его этапах. То, что «работало» на одной стадии Пути, теряет эффективность на другой, но при этом открываются другие возможности. Так человек и учится — не привязываться, не полагаться на один только прежний опыт; находить решения и способ действия в новых обстоятельствах. Жить на автоматизмах, жить бессознательно можно вне Пути, но движение к единению с Творцом происходит по новым территориям: через проживание новых состояний, обстоятельств и вызовов. И потому остановленное колесо становится символом отстранения, ухода с Пути, а не какого-то великого достижения. Хайям намекает просителю, что тот ищет не движения, а остановки, но ни один истинный учитель не может предложить её в качестве основного и постоянного формата обучения.

«Только наблюдатель, дорогой спутник, может видеть картину в целом. Сама картина может воображать всё, что угодно. Воображение — это не видение».

Теперь Хайям даёт определение ситуации просителя. Он сообщает потенциальному ученику, что тот не способен объективно оценить своё состояние, а потому все его заявки про некие истины, которым он научился у прежних учителей, являются плодами его воображения. Хайям говорит: ты не можешь сам определять того, чему тебе нужно учиться, поскольку не видишь своей ситуации. Прося о принятии в обучение, ты должен сдаться на видение учителя, довериться ему, и твои желания не могут определять процесс и содержание учёбы. А значит, тебе нужно либо принять руководство, осознав всю ложность своих желаний и изменив внутреннюю позицию, либо уйти восвояси.

Чем закончилась эта история для потенциального ученика, мы не знаем. Возможно, он понял и принял слова Хайяма, и обучение началось. Но куда более вероятным выглядит вариант, в котором проситель смиренно кланяется, говоря: «Я всё понял, благодарю за урок, дорогой учитель», и удаляется искать того, кто позволит ему продолжать напитывать своё эго и собирать впечатления вместо получения реального опыта. Таких учителей тоже хватает, и спрос на них есть всегда. Воображение зачастую куда приятнее видения, ведь воображать себя высокодуховным искателем действительно интереснее, чем видеть самообман, в который ты сам себя вовлёк из желания стать продвинутым без особых усилий. Оставаясь в комфорте и поставив своё колесо на вечный благодатный ремонт.