Жил некогда дервиш, и было у него шестьдесят учеников. Он обучил их, насколько мог, и вот настало время пройти через новый опыт.
Он созвал своих учеников и сказал:
— Теперь мы должны отправиться в длительное путешествие. Что-то — я не знаю, что именно, — случится в пути. Те из вас, кто усвоил достаточно, чтобы вступить на эту стадию, могут меня сопровождать. Но сначала вы все должны запомнить такую фразу: «Я должен умереть вместо дервиша». Будьте готовы выкрикнуть её в любой момент, когда бы я ни поднял обе руки.
Некоторые из его учеников начали шептаться между собой, вдруг усомнившись в намерениях дервиша. Пятьдесят девять из шестидесяти учеников оставили его, говоря:
— Он знает, что его ждёт опасность, и готовится пожертвовать нами вместо себя!
Они сказали ему:
— Возможно, вы намереваетесь совершить какое-то преступление, может быть, даже убийство; мы никогда не сможем следовать за вами на подобных условиях.
Дервиш и его единственный оставшийся спутник отправились в путь.
В это время ужасный и несправедливый тиран захватил город, лежавший на их пути, незадолго до того, как они вошли в него. Он хотел укрепить своё правление драматическим актом насилия и призвал своих солдат.
Он сказал им:
— Схватите какого-нибудь кроткого на вид путника и приведите его для суда на городскую площадь. Я собираюсь осудить его как злодея.
Солдаты ответили:
— Слушаем и повинуемся!
Они вышли на улицы и схватили первого же чужестранца, которого встретили. Им оказался ученик дервиша.
Дервиш последовал за солдатами к месту, где восседал король, тогда как все горожане, уже трепеща от страха, собрались вокруг под звуки барабанов смерти.
Ученика бросили перед троном, и король сказал:
— Я решил примерно наказать бродягу, чтобы показать всем, что мы не потерпим несогласия или попыток бегства. Сейчас ты умрёшь.
В этот момент дервиш закричал громким голосом:
— Возьми мою жизнь, о, могучий монарх, вместо жизни этого бесполезного юнца! Я более заслуживаю наказания, чем он, ибо это я склонил его к бродяжничеству!
При этом он поднял обе руки над головой, и ученик воскликнул:
— Могущественный повелитель! Прошу, позволь умереть мне, я должен умереть вместо дервиша!
Король был крайне изумлён. Он сказал своим советникам:
— Что это за люди, соперничающие друг с другом за право на смерть? Если это героизм, не воспламенит ли он народ на борьбу против меня? Посоветуйте, что мне делать.
Посовещавшись несколько секунд, они сказали:
— Павлин Века! Если это героизм, мы мало что можем сделать, кроме более жестоких действий, пока народ не лишится мужества. Но мы ничего не потеряем, если спросим этого дервиша, почему он так жаждет умереть.
Дервиш, когда его спросили, ответил:
— Ваше королевское Величество! Было предсказано, что в этот день на этом месте умрёт человек, и что он воскреснет и станет бессмертным. Естественно, и я, и мой ученик хотим быть этим человеком.
Король подумал: «Я должен делать других бессмертными, когда сам не бессмертен?»
После минутного размышления он отдал приказ немедленно казнить себя вместо путешественников. Затем худшие из королевских приспешников, в погоне за бессмертием, убили себя.
Никто из них не воскрес, и дервиш со своим учеником, воспользовавшись замешательством, продолжили путь.
* * *
Притчи, как правило, насыщены аллегориями, но это не значит, что в них не могут описываться ситуации, сплошь и рядом возникающие в обучении людей. В первой части рассматриваемой нами истории происходит то, что всегда должно происходить в нормальном обучении, когда наступает момент для перехода от теории к практике. Насыщать ум информацией не так уж и сложно, особенно если она даёт тебе ощущение причастности к чему-то великому и возвышенному. Существует немало людей с хорошей памятью, чьё эго только и кормится разного рода теориями и знаниями, которые бережно в ней хранятся. Но теоретические знания никогда не заменят практического опыта, и можно сколько угодно читать про осознанность, но так ничего и не понять в ней, а уж тем более — не познать вкуса присутствия в своих действиях и состояниях.
Он обучил их, насколько мог, и вот настало время пройти через новый опыт.
В любом настоящем обучении такое время обязательно приходит. Если вы практикуете осознанность в сидячих практиках, не разделяя внимание в обычных своих действиях, то ваши усилия недостаточны. Вы знаете, что такое удержание внимания в спокойных условиях, в которых внешние раздражители сведены к минимуму. Вы получаете узкий опыт, не гарантирующий вам никакого серьёзного продвижения. Вы работаете с вниманием в стерильных условиях; такой подход полезен вначале, но если поле работы с вниманием не расширяется, толку будет мало. Представьте себе человека, увлечённого боевыми единоборствами. Он может сколько угодно заниматься в тренажёрном зале, отрабатывая удары и участвуя в спаррингах, но это — лишь подготовка к реальной боевой ситуации, не пройдя через которую, человек так и не узнает себе цену. Пока навыки, получаемые в духовных практиках, не войдут в повседневную жизнь ученика, он тоже не узнает, чего стоят его усилия. Всё проверяется в столкновении с реальностью: бойцами становятся в настоящем, не искусственном бою, а мистиками — в гуще жизни, ведь сидя в пещере, монастыре или затворе, вы так и остаётесь в «стерильной» зоне, где нет ничего, что могло бы показать вам истинный уровень вашей невозмутимости и внутреннего покоя.
Если вы боитесь пройти через испытания — например, тренируя сосредоточение ума или работая с эмоциями, — и вам кажется, что вы отработали какой-то свой страх, но вы не решаетесь войти в ситуации, в которых этот страх может проявиться, то вы сами знаете, что не преуспели в своих усилиях. В новых ситуациях вы можете обнаружить, что ваша работа либо не завершена, либо сделана наполовину; или же увидите, что вообще ничего не достигли: возможно, вы подавляли вместо того, чтобы по-настоящему осознавать, и продолжали копить страх вместо того, чтобы от него избавиться.
После опыта выполнения духовных практик вам нужен опыт реальной жизни и испытания, в которых вы сможете узнать, насколько вы хороши, насколько вы на самом деле изменились, насколько глубока ваша трансформация, если она случилась; насколько велика ваша готовность; насколько вы вообще продвинулись в том, что называется доверием, в том, что называется упорством, стойкостью; насколько вы созрели к тому, чтобы искусственные ситуации практик и навыки, которые вы в них получили, применить в реальной жизни.
Кроме того, прохождение через новый опыт бывает необходимо для того, чтобы начать новый этап обучения. Тогда требуемые действия становятся своего рода экзаменом, проверяющим ученика на готовность и зрелость. И здесь новый опыт становится посвящением в новый уровень работы. Собственно, об этом и говорит дервиш:
Теперь мы должны отправиться в длительное путешествие. Что-то — я не знаю, что именно, — случится в пути. Те из вас, кто усвоил достаточно, чтобы вступить на эту стадию, могут меня сопровождать.
Дервиш создаёт ситуацию выбора, в которой каждому из учеников нужно определиться с тем, готов ли он следовать за своим учителем. Истинный Мастер всегда умеет создавать ситуации, в которых текущее состояние учеников проявляется в полной мере. Дервиш демонстрирует отсутствие всезнания, внося неопределённость относительно событий, которые могут случиться в этом путешествии. Хорошая причина, чтобы начать сомневаться в его способностях, не правда ли? Всегда можно сказать, что он сам слеп, поэтому доверять дервишу невозможно; а идти за тем, кто очевидно не знает предлагаемого пути, совсем уже глупо.
Провокации со стороны учителя возможны; более того — иногда они необходимы, чтобы ученик мог проявить себя, выдав автоматическую реакцию или осознанный ответ. Но в данном случае это, всё-таки, не совсем провокация. Дервиш знает больше, чем говорит, хотя и не знает всего, что должно случиться. Он даёт ученикам ключ к действию, который они должны применить, но отсутствие подробных разъяснений, конечно же, их пугает.
…вы все должны запомнить такую фразу: «Я должен умереть вместо дервиша». Будьте готовы выкрикнуть её в любой момент, когда бы я ни поднял обе руки.
Вполне естественно, что такое приказание выглядит крайне подозрительно. В этом виде оно превращается в проверку на доверие и готовность учеников к трудным и, возможно, опасным ситуациям. А реальные жизненные ситуации, в которых человек следует Воле Творца, будут сильно отличаться от выполнения упражнений в спокойных, приятных условиях. И Воля очень редко открывается человеку полностью; такое случается только с весьма простыми действиями. В остальных случаях вначале известны лишь некоторые вводные: известно начало действия и какие-то его элементы, но вся картина не дана, потому что грядущую ситуацию надо прожить. Следование Воле, её уроки и опыт, который получается в этом следовании, всегда должны быть неожиданными. Человеку не следует заходить в ситуации, предлагаемые Волей, будучи заранее подготовленным к тому, что произойдёт. Иначе в этом не будет урока, иначе в этом не будет доверия; и, если он не согласен действовать наполовину вслепую, имея лишь один или два ключа к тому, что будет, — значит, он не готов и следовать Воле.
Ключ был дан в виде предписанного действия, которое должно было совершиться по сигналу дервиша. Причём ключ этот относился только к действиям учеников; что было открыто дервишу, мы не знаем, и об этом в притче не сказано. Но, конечно, и он имел своё видение и свой ключ к решению ситуации, в которую они двигались, ведь не может учитель знать меньше или ровно столько же, сколько знают его ученики. Думаю, что дервиш точно знал, сколько его учеников откажется от продолжения обучения, найдя для своего отказа крайне уважительные причины.
Надо сказать, что редко кто уходит из обучения с осознанием своей неготовности двигаться дальше или вообще двигаться. Так уходят искренние люди, а их на ранних стадиях работы над собой — меньшинство. Остальные защищают собственное эго, обвиняя в своём уходе либо учителя, либо ситуацию обучения, которая стала неприемлемой с их точки зрения. Люди не хотят чувствовать себя проигравшими, поэтому они и находят объяснения своему отказу, представляя положение дел таким образом, что они-то готовы и могут, но сама ситуация слишком безумная и неправильная, чтобы в ней участвовать. Ученики считают, что прежняя линия обучения была верной, а потому и менять её глупо; а раз учитель стал предлагать нечто непонятное и пугающее, то с ним явно что-то не так. Пётр Успенский, отказавшись от продолжения обучения у Гурджиева, говорил всем, что тот сошёл с ума.
Люди судят по себе, а потому обвинения учеников в притче отражают состояние их умов. Даже не пытаясь разобраться в ситуации, они приходят к выводу, что учитель задумал преступление, собираясь использовать их преданность в своих гнусных целях. Известно, что у страха глаза велики, и что подозревать в преступных наклонностях можно любого человека. Представьте, что у вас пропала ценная вещь, которой вы дорожили, и взять её мог один из трёх человек, каждого из которых вы вроде бы хорошо знаете. Как быстро вы усомнитесь в своём знании? Как быстро у вас разовьётся паранойя?
В общем, с человеческой точки зрения, поведение учеников вполне объяснимо и даже логично. Другое дело, что логика оказывается препятствием там, где человек сталкивается с проявлениями Божественного. Да и страх становится плохим советчиком в подобных ситуациях. Большинство людей, сходящих с Пути и уходящих из обучения, не готовы посмотреть прямо на свои реакции и состояния. Они достигают предела в самоисследовании ровно тогда, когда упираются в страхи и желания, с которыми им очень не хочется разбираться. И тут уже не до проверки своих навыков в новых ситуациях: надо просто найти причину, чтобы уйти, не потеряв лица.
На этом заканчивается первая часть притчи и начинается основная, если можно так выразиться, история.
В это время ужасный и несправедливый тиран захватил город, лежавший на их пути, незадолго до того, как они вошли в него. Он хотел укрепить своё правление драматическим актом насилия и призвал своих солдат.
В первой части притчи мы имели дело с прямым описанием ситуации обучения, в которой ученики проявили свою готовность или неготовность. Там не было никаких аллегорий, потому что описываемая ситуация их не требовала. Первая часть притчи — иллюстративная, показывающая реакции эго как бы духовных людей. Вторая часть тоже посвящена реакциям эго, причём реакциям, очень для него характерным. Вот тиран ищет самоутверждения, решив казнить «кроткого на вид путника». С одной стороны, убийство кроткого будет выглядеть особенно жестоким, а потому и испугать должно сильнее; с другой — схватив человека буйного и непокорного, вы рискуете слушать его оскорбления вплоть до момента казни. Такое, конечно, никому слышать не хочется и никому не нравится.
Самоутверждаться на кротких и слабых — любимое дело для тех, кому нужны объекты для сбрасывания своей агрессии. Вспомните, кого выбирают объектом травли в школьных и прочих сообществах: картина всегда одинакова — нападают на того, кто плохо вписывается в стандарты поведения и принятые формы общения; кто слаб и не способен дать отпор обидчикам. Всё это — стандартное поведение людей, чьё эго самоутверждается в нападках на других. И неважно, травят ли человека в реальности или в интернете, — психологическая подоплёка происходящего будет одной и той же. Вся эта агрессия порождается страхом или желанием избыть старый страх: тиран боится восстания подданных, а подросток — своего пьющего (и бьющего) отца; отец же побоями пытается забыть страх, полученный в детстве от таких же побоев или психологического подавления. Агрессивное поведение всегда служит компенсацией страха, и в агрессии эго находит короткое успокоение и утешение, ведь если ты способен заставить кого-то тебя бояться, то, значит, и сам ты — не полное ничтожество.
Итак, в притче хватают того единственного ученика, который согласился пойти с дервишем. Тут и выясняется, что же должен был делать дервиш, и с каким знанием касательно своих действий в грядущей ситуации он вышел в Путь. С точки зрения логики выживания, дервиш ведёт себя неправильно. Он поднимает обе руки и просит:
«Возьми мою жизнь, о, могучий монарх, вместо жизни этого бесполезного юнца! Я более заслуживаю наказания, чем он, ибо это я склонил его к бродяжничеству!»
Тем не менее, его заявление логично: раз уж наказывают за бродяжничество, то большим злодеем становится тот, кто склоняет к нему других. Ситуация пока ещё остаётся понятной, но заявление ученика, что он должен умереть вместо дервиша, превращает её то ли в абсурд, то ли в цирк. Тиран, во всяком случае, испытывает явный когнитивный диссонанс, а может быть, даже и лёгкий шок. Представьте себе, что там, где вы ожидаете от человека проявлений страха, вы неожиданно сталкиваетесь с проявлением желания. Весь план действий, выстроенный вашим умом, тут же рушится, а новому взяться неоткуда. Поэтому нужны советники, которые и сами ничего ровным счётом в происходящем не понимают. Уловка дервиша срабатывает, и от него требуют объяснений.
Когда мы на группах разбирали эту притчу, у многих возникал вопрос: почему дервиш поднимает обе руки? Какой в этом скрытый смысл? Что тут скажешь, скрытого смысла нет, но есть явный — необычность жеста. Одна поднятая рука привычна, в ней нет ничего неожиданного. Две поднятые руки становятся символом сдачи, полной открытости и сильного желания. Две поднятые руки привлекают больше внимания и сбивают с толку оппонента. Создаётся не вполне типичная ситуация, которая и нужна дервишу.
Здесь нужно сказать, что абсурдное поведение, не укладывающееся в представления ума о реальности, о том, как люди должны себя вести в той или иной ситуации, действует шокирующе, и происходит то, что сейчас принято называть разрывом шаблона. Если вы ведёте себя не так, как ожидает человек, если вы не вписываетесь в рамки того, что человек привык видеть в ответ на свои действия, то кратковременный ступор его уму тоже обеспечен. От того, что ум не может понять и не может вписать в свои представления о жизни, он зависает, а человек на время теряет волю к действию. Это и происходит с тираном и его советниками.
Дервиш говорит:
«Было предсказано, что в этот день на этом месте умрёт человек, и что он воскреснет и станет бессмертным. Естественно, и я, и мой ученик хотим быть этим человеком».
Людьми, сбитыми с толку, манипулировать не так уж и сложно. Дайте им фантастическое объяснение своего странного поведения, которое делает его логичным, и поверить вам будет достаточно просто. Если же объяснение затронет заветное желание людей, тогда они сами захотят поверить в истинность ваших слов и мотивов.
Известно, что можно легко «заразиться» чужим желанием, если его подают вам как средство для обретения счастья, покоя или чувства глубокого удовлетворения. Тогда это желание накладывается на ваше желание всё того же счастья или ещё чего-нибудь, и вы легко включаете его в свой список необходимого. На этом, собственно, основано воздействие рекламы.
Если желание попадает в сокровенные мечты эго, то не сделать его своим невозможно. Человеческое эго всегда ревниво следит за окружающими, и если те считают что-то ценным и хорошим, то ему тоже нужно это попробовать, чтобы не отстать и не попасть в ряды отщепенцев и лузеров. Так действует «сарафанное радио». И если уж кто-то знает, как можно добиться бессмертия — главной мечты эго, — то желание получить то же самое возникает сразу. Поэтому тиран приходит к вполне предсказуемой мысли:
«Я должен делать других бессмертными, когда сам не бессмертен?»
Бессмертие всегда отлично продавалось на рынке духовных учений, и те из них, которые его обещали, имели (и до сих пор имеют) наибольшее количество последователей. Эго не хочет умирать — оно хочет большего контроля в сочетании с постоянной экспансией в виде накопления вещей, пространств, связей, знакомств, впечатлений; увеличения личной силы, денежных поступлений и признания от окружающих, которого в идеале тоже должно быть больше. Люди, как правило, вовремя наступают на горло этой песне своего эго, снижая планку его требований, чтобы не покончить с собой из-за разочарования в себе и жизни; но дайте уму свободу желаний, и вы увидите, что получится. Бессмертие — тоже экспансия, в которой эго получает в своё распоряжение бесконечность времени, которая, по идее, должна обеспечить бесконечное выполнение желаний и разного рода приятных состояний, конца которым тоже не будет.
Суфийский Путь ведёт к смерти эго, но для того, чтобы оно захотело убиться, ему нужно посулить нечто очень привлекательное. Поэтому мистики вынуждены несколько искажать Истину высших состояний, обещая то, что покажется людям привлекательным, и то, что они смогут хоть как-то понять. Поэтому людям говорят о блаженстве (желательно тоже вечном) или о чём-то подобном. Высшие состояния плохо поддаются словесному описанию, но давать людям что-то приходится, ведь никто не вступает на Путь из неэгоистических мотивов. И предупреждение о том, что человека на Пути ждёт «смерть до смерти», которая как раз и подразумевает смерть эго, принимается людьми легко, если они знают, что после этого их ждут всякие прекрасные и желанные для эго состояния. Эта ситуация прекрасно иллюстрируется на примере короля, купившегося на обещание вечной жизни и приказавшего себя убить.
Человеческая жадность столь слепа, что и приспешники тирана захотели той же участи, убив себя. Это тоже классика человеческого поведения. Люди действуют, подражая другим. Если что-то начал делать один, то вскоре к этому присоединяется множество других людей. Такое поведение можно считать идиотизмом или вариантом нормы, но подражание окружающим очень нравится людям. Возможно, так они пытаются стать частью чего-то большего, чем они сами. Все современные интернет-флешмобы и тому подобные вещи поддерживают человеческую тягу к подражанию друг другу. Один делает глупость, а остальные начинают её повторять. На примере приспешников склонность к повторению глупостей показана очень ярко. Потому что, если должен воскреснуть один, то умирать всем остальным нет смысла. Но они не могут удержаться. Их умы не могут сопротивляться искушению, и они делают то же самое, что их предводитель.
Так миссия дервиша была выполнена, и люди захваченного города получили свободу. Так Воля Бога была исполнена. Ученик получил опыт следования, опыт готовности к следованию и выполнению предписанных действий. А выполнив предписанное, дальше вы начинаете действовать по обстоятельствам, согласно тому видению происходящего, которое у вас раскрывается вместе с развитием ситуации.
Следование Воле небезопасно. Представьте себе, что ученик бы зазевался или испугался в последний момент, не выкрикнув назначенную ему фразу. Тогда ситуация могла развернуться совершенно иначе, приведя к смерти и дервиша, и его ученика. Поэтому так важно быть точными в выполнении тех действий, которые вам открыла Воля; кроме того, нужно помнить о том, что правильное действие должно осуществляться в правильный момент, и, чтобы его не пропустить, следует быть очень внимательными.
Действия дервиша, ведомого Волей, меняют ситуацию в городе, и участь людей облегчается. То, что приходится делать проводникам Воли, всегда уменьшает страдания людей здесь и сейчас. Работа мистиков всегда направлена на уменьшение страданий — это факт. Это непреложная истина. Мистики становятся орудием Творца для того, чтобы смягчить ситуацию; для того, чтобы облегчить страдания. Конечно, в притче нам показана весьма жёсткая ситуация, ситуация утрированная, но суть следования Воле в отношении людей всегда сводится к тому же — смягчению условий их жизни. Страдание, в котором нарушается равновесие сил вследствие усиления Тьмы и её влияний, никому не нужно. Восстановление равновесия происходит через действия мистиков, ведомых Волей Творца.
Если кто-то захочет повторить успех дервиша, сделав точь-в-точь то же самое, он не преуспеет. Как ни имитируй следование Воле и как ни повторяй действия тех, кто ей следует, это не поможет, потому что при возможной внешней схожести ситуаций разрешаются они по-разному. Точно такое же действие в тех же условиях окажется тщетным, если на изменение ситуации нет санкции Воли. Поэтому те, кто знает, не стремятся спасать всех без разбора или ещё каким-нибудь образом использовать свой опыт и знание. Каждому месту и времени — своё действие или своё бездействие.
При том, что в слепом повторении нет никакого смысла, ключи, данные в этой притче, могут оказаться полезными для тех, кто готов их понять и принять. Может быть, благодаря им и вы сможете когда-нибудь выйти в путешествие, чтобы получить новый опыт и стать участником событий, инициированных Волей Творца.
Почему бы и нет?