Человек по имени Халил сказал:
— Я ждал много лет, пока мне разрешат принять участие в церемониях, священных танцах и музыкальной декламации дервишей. Однако Ариф Анвар, мой Муршид (Мастер), никогда не разрешал мне этого. Меня знают как человека мудрого, но я никогда по-настоящему не был в Школе.
Афифи, бывший преемником Муршида Анвара, сказал ему:
— Это из сострадания к человеку вообще и из любви лично к вам Ариф защитил вас от подобных вещей.
Халил спросил:
— Как может быть «защитой» отверженность сообществом избранных? Как может быть «любовью» исключение из того, что отвергают только враги Пути?
Афифи ответил:
— Вы заблуждаетесь, неверно трактуя ужимки хвастуна, потворство своему «эго» эстета, самообман того, кто воображает себя учеником, и того, кто воображает себя Мастером, способным вести по Пути к истине обучения.
Ни один Учитель никого не лишает того, в чём нужда у данного человека, хотя он и может отсрочить его участие в этом. Так ослов отгоняют от моркови, к которой они тянутся чрезмерно.
Для того, кто не готов, сообщество избранных становится непосильной ношей. Такой человек подобен страдающему жаждой: чем больше тот хочет пить, тем меньше он способен выпить без вреда для здоровья.
Небесная доброта позволяет множеству «искренних подражателей» благоденствовать. Вокруг них собираются группы, занимающиеся всего лишь имитацией подлинной деятельности. Если человек, который внутренне не готов, станет посещать подлинные практики, происходящие в присутствии истинного Учителя, его разнесёт на куски. Анвар ограждал вас в вашей «необработанности» от риска взорваться.
* * *
Всё-таки в прежние времена учить людей было легче. Люди могли ждать писем месяцами или три года добираться до Мекки; кроме того, они понимали, что обучение на Пути тоже занимает немало времени. Жизнь была не такой быстрой, как теперь, и ещё не развилась в людях привычка получать желаемое без всяких задержек и проволочек. Соответственно, и во внутренней работе было не принято спешить, давая ученику «отстояться» до необходимой степени готовности, прежде чем он перейдёт к новому этапу Пути и занятий. Теперь любителей медленного приготовления пищи на открытом огне сменили поклонники фастфуда, а потому и торопыг среди искателей значительно прибавилось.
Тем не менее, и в старину бывали люди, недовольные слишком долгим пребыванием на передержке. Халил высказывает недовольство тем, что его не допускают до участия в церемониях дервишей, считая, что его Мастер, возможно, относится к нему предвзято. Видимо, Мастер недооценивает способности и общий уровень развития ученика; чем ещё объяснить такое отношение? Мастеру на него самого не пожалуешься, но хотя бы преемнику — можно. Вот Халил и предъявляет претензию новому руководителю, указывая на то, что к нему относились несправедливо, игнорируя его мудрость, очевидную для окружающих.
Готовность ученика к тем или иным практикам определяется его состоянием. Что об этом думает сам ученик — дело десятое, потому что объективно оценивать свою ситуацию он чаще всего не способен. Есть люди, считающие, что они готовы ко всему, но не способные выдержать самой элементарной проверки на выдержку и терпение. Бывают и обратные случаи — когда ученик считает себя не готовым к тому, для чего он уже созрел. Решение Мастера, расходящееся с мнением ученика, вызывает и недовольство, и сомнения. Тот, кто способен принять слова Мастера и отстраниться от своего видения ситуации, быстрее созревает к тому, чтобы её изменить. Тот, кто потакает сомнениям и обиде, застревает надолго. Люди, считающие своё мнение безусловно истинным и полагающие, что себя-то они знают, уходят из обучения, становясь сами себе мастерами.
Бежать хоть как-то могут все, но участвовать в забеге на сорок километров способны немногие. Навыки и подготовленность тел на Пути важны точно так же, как и в спорте. Но к духовным практикам сейчас относятся вполне легкомысленно: упрощая их для людей вдохновлённого нафса, рассчитывающих обрести просветление без усилий, новоявленные «мастера» создают иллюзию того, что всё доступно всем. И главное — что все имеют право попробовать всё.
Афифи говорит, что недопуск к участию в групповых практиках дервишей был продиктован заботой Мастера о Халиле, чем тот закономерно возмущается. Действительно, как из любви можно лишить человека того, к чему он страстно стремится? Сделав его фактически несчастным и подарив ему чувство отверженности и недостойности? Любовь должна приносить возлюбленному дары удовлетворения и насыщения, иначе она превращается в какую-то изощрённую пытку, в которой тебя наказывают без вины, приговаривая, что делают это исключительно из любви к тебе. Любовь может стать оправданием самых изощрённых издевательств, средством для манипуляции человеком, но тогда за словами о любви самой любви уже и нет, а под ними, как под завесой, прячутся совсем другие мотивы и чувства.
Подобные рассуждения могут иметь место в любви между равными, хоть и разнополыми людьми. Родительская любовь имеет несколько иное содержание; ребёнок ещё не знает — ни себя, ни мира, ни меры, а потому частью заботы о нём становится отказ в исполнении его чрезмерных и даже опасных для него самого желаний. Можно быть начитанным человеком, зная терминологию Пути, его стадии и прочее. Можно считать свою начитанность настоящей мудростью, но сколько ни прочитай о рукопашном бое, бойцом всё равно не станешь. Логика обычной жизни применима на Пути только отчасти, а его парадоксы познаются только на опыте. Мирская жизнь линейна, Путь выходит за границы линейности. Человек любого возраста, вступающий на Путь, подобен ребёнку в прямом смысле этого слова. Любовь по отношению к нему будет проявляться в том, чтобы не дать ему навредить себе, потакая своему желанию поскорее достигнуть высших состояний, попутно избавившись от всего, что уже замучило и надоело.
Равенства нет даже в обычной жизни, а на Пути — тем более. Все попытки сделать людей равными упираются в объективные их различия, заложенные на сущностном уровне и усиленные обусловленностью разными по содержанию идеями. В итоге, как ни пытайся уравнять всех участников сообщества, иерархия так или иначе появляется. На Пути она существует объективно, и тот, кому это не по душе, должен игнорировать Путь. Впрочем, люди этого типа предпочитают отрицать само существование Пути и, тем более, наличие духовной иерархии на нём.
В ответ на жалобы Халила Афифи говорит что-то странное, вроде бы прямо не связанное с претензиями ученика. При чём тут ужимки хвастуна, эго эстета и самообман ученика? Афифи указывает, что восприятие Халила развито недостаточно, и что он пока не способен отличать истинное состояние человека от принятой им на себя, сознательно или бессознательно, роли. А раз он не видит лжи и заблуждений в других, значит, он не может распознать их в себе, то есть его осознанность ещё очень низкая. Соответственно, и мудрость толкований Халила тоже весьма невысокая.
После этого утверждения Афифи начинает говорить прямо, ведь понимание Халила таково, что он может снова понять всё неправильно. Отсрочить участие — не значит отказать в нём навсегда; очевидная, в общем, ситуация, но болезненно воспринимаемая тем, кто не может помыслить, что в некоторых практиках участвовать ему ещё рано. Вера в то, что в упражнениях нет ничего трудного, обычно приводит к тому, что человек так и не обретает навыка правильного их выполнения.
Далее Афифи говорит об «искренних подражателях». Мне известны суфийские группы, допускающие на свои практики людей с улицы. Более того, я слышал утверждения, что к участию в суфийских занятиях и зикрах должны допускаться все, кому этого хочется, и что истинный круг не должен быть замкнутым наглухо. Афифи считает, что такое возможно только при имитации подлинной деятельности. Я с ним согласен.
Если в вино каждый день добавлять немного воды, то через некоторое время мы получим воду с лёгким привкусом вина. Общий объём жидкости значительно увеличится, прежнее качество её будет утрачено. Мы можем прекрасно понимать, что потенциал взаимодействия с Богом у всех людей действительно одинаков, но это не означает автоматически возникающего знака равенства между теми, кто уже его реализует, и теми, кто только-только начал о нём задумываться.
Тот, кто вошёл во взаимодействие с Богом, узнаёт Его Силу. Навыки взаимодействия вырабатываются, а его возможности возрастают по мере продвижения человека по Пути и приближения его к Богу. Когда группа людей с достаточно высоким уровнем личного бытия начинает выполнять совместную практику, возникает силовое поле, в котором неподготовленный человек получит слишком сильное воздействие. Причём в большинстве случаев оно будет выглядеть и восприниматься как негативное. Когда человек ещё не очищен от подавленных энергий, воздействие сил более высокого порядка приведёт к проявлению подавленного и выбросу отрицательных эмоций. Если он умеет с этим работать, то эта ситуация может пойти ему на пользу. Если же ни осознанности, ни навыков выражения и созерцания у него нет или они недостаточно хороши, тогда человек просто подавит назад всё, что сумеет, предварительно помучившись или даже получив обострение невроза и неожиданные физические расстройства. В случае вхождения в человека слишком большого количества высшей энергии, сопровождаемого эйфорией и блаженными состояниями, завершиться всё это может психозом, хоть и тоже блаженным, но приводящим к весьма неадекватным действиям и неприятным последствиям.
Именно об этом говорит Афифи, употребляя выражения «разнесёт на куски» и «взорваться». Прежний Мастер защищал Халила от воздействий, к которым тот не был готов, но желание попробовать чего-нибудь запредельно возвышенного обычно сильнее голоса разума. Взаимодействие с Богом и Его энергиями меняет человека, но процесс изменений идёт постепенно, ведь перестройка энергетических структур требует времени. К действию высших энергий приходится привыкать и приспосабливаться, как, впрочем, нужно приспосабливаться к изменениям, сопровождающим переход на каждый новый уровень бытия. Чем меньше у человека опыта в этом, тем менее ему показаны общие практики, выполняемые в круге посвящённых. И что бы там он ни думал о своей готовности ко всему, по факту её нет.
Нужно отличать совместное выполнение практик в круге продвинутых от целенаправленных воздействий на учеников, осуществляемых Мастером. В этом случае длительность и сила воздействия дозируется, да и энергии используются не самые грозные. Но раз уж в притче об этом речь не идёт, то и мы не станем отвлекаться.
Неизвестно, допустили ли Халила до ритуалов в исполнении дервишей, но и история, в общем-то, посвящена другому. Она о том, что ваши желания относительно Пути не всегда должны удовлетворяться, но, прежде чем копить недовольство, постарайтесь разобраться, почему так происходит. Господь отвечает на истинную необходимость, Мастер действует так же. Возможно ли, что вы не слишком её осознаёте и маскируете её истинную суть «правильным» желанием? Действительно ли Халил искал участия в практиках ради продвижения, или же введение в круг дервишей нужно было ему для укрепления в себе чувства избранности и подтверждения собственной значимости? Впрочем, на этот вопрос, дорогие читатели, вы можете попробовать дать ответ и без моей помощи.