Теоретически можно, конечно, считать началом моих духовных писаний создание комментариев к «Заповедям искателя», которые были сделаны где-то в начале 2008-го года. Но большого значения они не имели – ни тогда, ни сейчас. Да и написаны они были между делом, почти что – в качестве развлечения. Очередные разъяснения очевидного, для тех, кому оно почему-то очевидным не кажется. Да и моя «большая писанина» всё-таки началась с «Книги о духовной Работе», и с неё и начинается вся история моих писательских мытарств.
Книга о духовной Работе
Третьего августа 2008-го года я получил разрешение на то, чтобы «официально» давать посвящение в ученичество. Дело это было серьёзное (во всяком случае, для меня) и я провёл процедуру посвящения для четырёх учеников, которых считал достойными этого. Ну, или готовыми к новой форме взаимодействия, тут говори, как хочешь. Осознание того, что вместе с их посвящением изменился и мой статус, пришло ко мне позднее, спустя несколько дней. Тогда я понял, что раз у меня теперь есть настоящие ученики, то я должен чему-то их учить, и нужна какая-то систематизация тех теоретических и практических знаний, на которые я опирался в работе с ними. Никакого ясно оформленного учения у меня тогда не было и в помине, зато имелась окрошка из теорий Ошо, Гурджиева и прочих, а также свой опыт, который я пытался согласовывать со словами великих, хотя противоречия, мешающие этому согласованию, были заметны уже тогда.
Исходя из необходимости упорядочивания базы знаний, я решил сформулировать некие общие определения, записав их. Десятого августа я купил тетрадку в 36 листов и начал записывать в неё первые «базовые» понятия, касающиеся нашей Работы, с расшифровкой и определением их сути. Поэтому большая часть «Книги о ДР» и состоит из разного рода определений, а также пояснений содержания тех или иных аспектов Работы. Кроме того, в этих заметках я разъяснял своё понимание Тьмы, Света и прочих метафизических терминов (которые для нас тогда были самой что ни на есть реальной реальностью), включая определение Бога.
В тот момент я был в отпуске и находился в Крыму. Сопротивление среды началось практически сразу, но я поначалу не придал этому значения. Каждое утро я садился за стол и писал (или думал о том, что писать дальше) несколько часов, пока не мне не становилось понятно, что на сегодня мои творческие силы исчерпаны. Естественно, что сначала я писал об ученичестве, о групповой работе и тому подобных вещах. Через неделю я покинул Крым, везя с собой заветную тетрадь, в которой был исписано восемнадцать листов.
Конечно, никакой книги вначале не планировалось. Я собирался записать основные определения и на этом остановиться, но остановиться не получалось. По возвращении из Крыма я продолжил писать, потому что темы – уже не затрагивавшие напрямую аспекты нашей текущей Работы – продолжали приходить, и тогда я познал всю сладость вдохновения. Практически все главы «Книги о ДР» были написаны на энергии вдохновения, которая, кстати, потом пропала без следа, и последующие книги создавались куда прозаичнее, без ощущения себя чёртовым гением. В приступах же вдохновения меня нередко посещало чувство собственной гениальности и, грех сказать, по окончании книги она казалась мне гениальной тоже. Потом, правда, это прошло, и прошло довольно быстро.
В электронный формат мои рукописи переводила Ольга Коцуро, потому что сам я тогда быстро печатать не умел. Да и писание от руки в тот момент мне было ближе и привычнее, что ли. Не помню, как возникла идея диктовки, но с января 2009-го года я стал звонить Ольге по телефону и наговаривать ей очередную главу книги, которую она сразу же и набирала на компьютере. Поэтому «Книга о ДР» была частично написана, а частично – надиктована.
Сама задача – разъяснения основных понятий – определяла форму подачи материала. Предельный лаконизм, присутствующий в большинстве глав книги, появился как её следствие. Формула «два пишем, три на ум пошло» использовалась постоянно, и потому текст книги стал таким концентрированным. Кроме того, мне очень не хотелось повторять то, что уже было сказано до меня, и какие-то понятия просто опускались, потому что мои ученики и так о них, вроде бы, знали. А ведь именно для них и писались первые тексты. Мне очень не хотелось выглядеть эпигоном Гурджиева и Ошо, а потому я избегал тем, на которые они уже достаточно полно высказались. С другой стороны, я только-только начинал формулировать своё видение Пути и Работы, и не был готов говорить только от себя, не опираясь на авторитеты. Поэтому терминология Гурджиева и Ошо в «Книге о ДР» используется довольно часто. Тут и кристаллизация, и Существование, и другие их слова. Там, где мне не хватало своего опыта, и я опирался на слова великих, которым доверял, и которые нередко опровергал позже. Поэтому книга получилась не совсем моей, ведь влияние того же Ошо в ней ощущается достаточно сильно. С другой стороны, я сам «рос» на его книгах, мои ученики активно их читали и влияние Ошо на наши умы (но не на нашу Работу) было в любом случае весьма ощутимым. Уйти от него в первой книге, которая и книгой-то не задумывалась, было практически невозможно.
«Книга о ДР» была завершена 31 мая 2009-го года. Через месяц Сергей Бурлаков уговорил меня попробовать её издать. Я сопротивлялся ровно потому, что считал, что книга, написанная для узкого круга людей, вряд ли сможет заинтересовать широкую общественность. Кроме того, моя склонность к секретности (и необходимости секретности в Работе) тоже не очень-то способствовала принятию решения в пользу публикации книги. Тем не менее, когда решение было принято, я просмотрел текст с точки зрения его издания, и понял, что для пущей полноты ему не хватает нескольких глав. В итоге я дописал пять или шесть глав, среди которых, в частности, были главы о курении и алкоголе. Оказалось, что разница в аудитории, на которую рассчитана книга, очень сильно влияет на её содержание. Существенно, однако, поменять текст было уже невозможно, и я отправил его в издательство «Диля», рассчитывая, что люди, сведущие в исламе и выпустившие в свет несколько книг по суфизму, смогут понять что-нибудь в моих рассуждениях о работе в группах и Работе вообще.
Ответ из «Дили» пришёл быстро, и в нём спрашивали, кто я такой. Руководство издательства смутило упоминание о суфийском методе обучения в начале книги, и они хотели знать, суфий ли я. Мой ответ, что, дескать, я, конечно же, суфий, их не удовлетворил, потому что они желали узнать, где я получил посвящение и кто был моим учителем. Сказать мне было нечего, и два месяца они решали, выпускать им мою книгу или нет. Потом они потребовали убрать из текста упоминания о суфийском методе обучения (подхода, позаимствованного мной у Идриса Шаха), я согласился, и договор был заключён. Профинансировать издание мы должны были за свой счёт, и тираж в пять тысяч экземпляров стоил 125 тысяч рублей. Мы собрали необходимую сумму, и началась обычная морока с редактурой, обложкой, аннотациями, вёрсткой и отправкой книги в печать. Точнее, это сейчас она стала для меня обычной, а тогда всё было в новинку, и бодаться с редакторами я ещё не умел. И сейчас уже о тиражах в пять тысяч экземпляров не мечтают даже авторы беллетристики, а уж «нишевая» литература тем более сползла к крошечным тиражам – в силу того, что книги вообще стали продаваться очень плохо. Но в 2009-м это падение только-только начиналось, и ещё не всеми издателями было прочувствовано.
Поначалу я совсем не мог вычитывать рукописи перед отправкой их в печать, потому что у меня таинственным образом останавливался ум, как только я начинал читать написанное. Всё писалось набело, и удавалась только минимальная правка, а чаще всего и такой не было. Поэтому в первых книгах всегда оставались стилистические огрехи, да и сейчас их полностью избежать не удаётся. Трудно избавиться от повторений, когда описываешь конкретное состояние, используя ограниченный набор терминов, найти синонимы к которым невозможно, потому что любой из них меняет смысл написанного или делает высказывание неточным. Кроме того, при перечитывании своих текстов в те годы, у меня обычно возникало ощущение, которое можно описать фразой «фарш назад не прокрутишь», и мой ум стопорился при попытках это сделать. Примерно половину своих книг я ни разу не перечитывал после их издания. Да и сейчас я не очень люблю стадию подготовки рукописи к сдаче в издательство, хотя для моего нынешнего состояния ума эта задача теперь не выглядит невыполнимой.
За первые два года было продано более трёх с половиной тысяч экземпляров «Книги о духовной Работе», хотя весь тираж не распродан до сих пор. Тем не менее, эта книга существенно повлияла на развитие Работы, приведя в обучение новых людей. Она и сейчас оказывает достаточно сильное впечатление на умы читателей, но в список рекомендованных к чтению моих книг я её не включаю из-за того, что в некоторых местах она сильно противоречит тому учению, которое сложилось и оформилось к настоящему моменту.
Книга об очевидном и неочевидном
Судя по отзывам читателей, это самая простая моя книга. Во всяком случае, мне неоднократно говорилось о том, что, дескать, я вот точно так же всё чувствую и ощущаю, вот только высказать не могу, а вы смогли. В отличие от первой, вторая книга писалась уже именно как книга, а не как набор отдельных определений; кроме того, она сразу рассчитывалась на публикацию. Поэтому снялись ограничения, связанные с тем, что нужно было писать нечто значимое для учеников, и можно было начать высказывать достаточно простые, но от этого не менее важные вещи. Например, описать эмоции и способы работы с ними. Разницу между первой и второй книгами можно обозначить так: первая излагала принципы работы под руководством Мастера, вторая показывала, как можно заниматься самостоятельно.
Я начал писать её в сентябре 2009-го года, а закончил в апреле 2010-го. Несколько глав были продиктованы Ольге, но большая часть написана от руки. Вдохновение кончилось, зато появилось видение, открывавшее мне очередную тему, которую стоило бы изложить. Первые открытия, случившиеся прямо в момент написания текста, произошли тоже в этой книге. Так я связал гнев и печаль с желаниями, хотя до осознания компенсаторной функции тревоги в этой книге я ещё не дошёл. Насколько мне известно, я первым ясно обозначил прямую зависимость между эмоциональными реакциями и нереализованными желаниями. Или, во всяком случае, точно её сформулировал.
Несмотря на то, что задача новой книги отличалась от предыдущей, отдельные главы – вроде «Идеального мира» – повторяли принцип создания определений, применявшегося в «Книге о ДР». Да и «родимые пятна» заимствованной терминологии тоже оставались – так, во вступлении к части, посвящённой эмоциям, я упоминаю две высшие эмоции – одновременный привет и Гурджиеву, и Паку Дже Ву, создавшему систему Су-Джок терапии и привязавшему её к пяти эмоциям в том числе. Первый выделял высший эмоциональный центр (а значит, и высшие эмоции), а другой прямо утверждал их в количестве двух: любви и сострадания. Мне потребовалось несколько лет, чтобы разобраться в разнице между эмоциями и чувствами, а ясность с тем, что такое любовь, пришла относительно недавно. И её, в общем, при желании можно назвать высшей эмоцией, это да. Ну а сострадание однозначно относится к чувствам, в которых всегда присутствуют идеи, желания и эмоции.
Моим сильным и слабым местом одновременно была простота изложения. Сам я ощущал, что вопросы, рассматриваемые мной, далеко не так просты, но ясность видения помогала ясности изложения, а склонность к научному исследовательскому подходу – предопределяла точность формулировок. Простота подачи порой отталкивала тех, кто привык к изощрённым и усложнённым формулировкам а-ля Гурджиев или Идрис Шах. А подробный, пошаговый разбор темы для многих выглядел слишком школярским, что ли. Нередко у читателей возникала лишь иллюзия понимания и очевидности того, о чём говорится в том или ином тексте, но им казалось, что они и так всё ухватили, и не о чем здесь особенно рассуждать. Но на примере своих учеников я видел, насколько сложно бывает усвоить даже самые, вроде бы, очевидные вещи. А информация, не подтверждённая опытом, быстро выветривается из ума или переиначивается им на свой лад, согласно уровню понимания читателя. Поэтому, пока не пронаблюдаешь в себе, как возникает гнев, если твоё желание не удовлетворено, большого толка от книжного знания об этом не будет.
Всё это было у меня в ощущениях, когда я писал «Книгу об очевидном и неочевидном». Собственно, даже название было призвано обратить внимание на то, что не всё так очевидно, как может показаться при поверхностном прочтении текста. Поэтому я, впрочем, без особой надежды, посоветовал в предисловии читать эту книгу трижды. Безусловно, в этом совете была и отсылка к гурджиевской рекомендации трижды читать его «Рассказы Вельзевула». Другое дело, что его сложный текст специфически воздействует на ум читателя, выстраивая его восприятие определённым образом. Но писать так, чтобы книга меняла ум человека, её читающего, я научился намного позже. О воздействии же своих первых книг судить объективно я не могу, хотя каждая из них, безусловно, несёт в себе и метапослание, и определённый энергетический заряд. Причём заряды эти, при как бы сходной тематике, всё равно разные; впрочем, при схожести рассматриваемых тем, все мои книги отличаются друг от друга.
Готовую книгу я снова отдал в «Дилю», и в июне 2010-го года она вышла из печати, но тираж был уменьшен до трёх тысяч экземпляров. Сколько мы за неё заплатили – уже не помню, и общение с издательством во второй раз проходило куда проще и легче. При всей её простоте в ней была затронута важная тема, раскрывающая механизмы работы ума и возникновения эмоций. Эта тема остаётся актуальной до сих пор и продолжает мной разрабатываться, ведь роль ума в жизни человека продолжает быть ведущей до тех пор, пока он не обретёт иной источник действия помимо своих желаний.
Тёмная сторона поиска
Этот текст можно считать первым, который был прямо инициирован свыше. Дело было в мае 2010-го, я вышел подышать свежим воздухом на крыльцо дома, в котором мы с Бурлаковым тогда работали, и где проходили занятия с группами. У меня образовался небольшой перерыв в работе с пациентами, вот я и решил немного «проветриться». Всё происходило классически – я находился в уединении, и ум мой не был ничем занят. И вот тогда в мой ум загрузилось – иначе не скажешь – всё оглавление этого текста, его название и общее понимание его содержания. На загрузку ушло около пяти минут, и видение того, что и как следует написать, сформировалось полностью. Поэтому текст писался и быстро, и относительно легко. Во всяком случае, никаких особых трудностей при его написании я не помню. Он был закончен примерно через месяц, в июне 2010-го. Я пытался немного «играть» с формой подачи мыслей, но не особенно этим увлекался. Сочетание лаконизма и простоты подачи по-прежнему оставалось главной чертой моего писательского, так сказать, стиля. Весь этот текст был написан от руки, и больше о нём особенно ничего не расскажешь.
Ключи к осознанности
К моменту начала написания «Ключей» я уже понимал, что каждая последующая моя книга должна «вытягивать» предыдущую. И что одна-единственная книга никому не известного автора бесследно канет в современном книжном и информационном потоке, а серия книг хотя бы теоретически сможет быть замеченной. Тем более, если книги эти не продают счастье и успех, а предлагают достаточно сложное и рассчитанное на людей, готовых к работе над собой, учение. К тому же пора уже было написать о том, в чём я точно разбирался. Мистика и высокие материи – это, конечно, неплохо; без психологии в работе над собой тоже не обойдёшься, но и без более или менее практичного руководства по осознанности тоже особенно не продвинешься. И книга об осознанности была нужна, как никакая другая в то время, когда в нашей Работе, фактически, практика осознания была не то чтобы единственной, но однозначно – главной.
Не помню, был ли у меня период её обдумывания, но, если и был, времени на него ушло немного, потому что писать я её начал уже в июне. Главная трудность, с которой я столкнулся, заключалась в том, что до того момента я не писал длинных, последовательно развивающихся текстов. Нужен был приём, позволявший дробить текст на куски, которые, с одной стороны, были связаны одной темой, и в тоже время имели разное содержание, в итоге развивая и обогащая её. Приём этот я нашёл у Курта Воннегута, который немалую часть своих книг написал такими вот отдельными друг от друга кусками, то отступая от главной темы, то возвращаясь к ней. И такой способ писания позволял ему говорить о самых разных вещах, создавая несколько смысловых слоёв и посылов в одной, порой очень простой, с точки зрения сюжета, книге.
Так я стал разделять части текста, нумеруя их, но не выделяя в отдельные главы. Этим приёмом я пользуюсь до сих пор, и он мне нравится, потому что даёт определённую степень свободы в «растекании мыслью по древу». В «Ключах к осознанности» растекаться особенно было некуда, но и там временами я отступал от линейного развития основной темы.
Книга была написана от руки, и уже в процессе работы я понял, что она станет своего рода «хитом». Тогда мне казалось, что она поможет продажам двух первых книг, но этого не случилось. Хотя определённую степень признания этот текст всё-таки получил, но только после того, как он был записан в виде аудиокниги. А продажи как были неважными, так и остались. Хотя первые книги всё равно продавались куда лучше, чем нынешние. Но продажи неуклонно падали с каждым годом, и сейчас продать тысячу экземпляров книги на духовную тему, не принадлежащей к православию, исламу или другой «раскрученной» религии – уже почти успех.
«Диля» возвращала деньги, потраченные нами на издание книг, по мере их продажи. Их мы позже использовали для того, чтобы оплатить издание новых книг. Не помню уже, было ли что нам получать к моменту сдачи в печать «Ключей к осознанности» и «Тёмной стороны поиска», помню только, что нужно было восемьдесят тысяч, которые я оплатил из своего кармана, потому что собирать деньги с учеников на выпуск третьей книги менее, чем за год, показалось мне чрезмерным. «Ключи» я закончил в конце августа, и в конце ноября 2010-го года она вышла из печати. А потом я иссяк.
Наука духовного роста
Точнее, иссяк я не сразу. На остатках творческого запала, на шлейфе «Ключей» (и с тем же подходом) я начал писать «Грани осознания», но текст вдруг забуксовал, и энергия, помогавшая складывать слова в предложения, удерживая и развивая очередную мысль, тоже почти кончилась. Скрепя сердце, я кое-как закончил «Грани», и обнаружил, что ничего больше написать не могу. Это был столь же новый опыт, каким полтора года назад стало начало моей писательской деятельности. Ощущать творческую импотенцию оказалось не так уж приятно.
Познавать разные стороны писательского ремесла мне приходилось на собственном опыте, хотя немалую помощь в понимании того, что со мной происходит, я получил от Бориса Стругацкого. Не от него лично, конечно, но из его ответов на вопросы начинающим писателям и вообще любопытствующим, которые были изданы отдельной книгой под названием «Интервью длиною в годы». Полезными оказались и его «Комментарии к пройденному», в которых Борис Натанович описывал процесс работы над книгами «братьев Стругацких». Так я узнал про творческие кризисы и способы выхода из них, хотя осенью 2010 года я просто временно исписался, вот и всё. Настоящие кризисы начались гораздо позднее.
Тем не менее, переносить творческий вакуум мне было сложно. Два года без каких-либо значительных перерывов я писал, и процесс писания доставлял мне истинное удовольствие. А открытия, пусть пока и небольшие, случавшиеся со мной во время спонтанного созерцания очередной темы очередной главы очередной книги повышали моё собственное понимание вопросов, которые я рассматривал. В общем, поначалу я несколько беспокоился, но потом это прошло. Были написаны «Грани осознания» – текст, который уже местами «плыл» по части содержания; больше ничего не писалось, и перерыв длился месяца три или четыре. Потом энергия вернулась, темы появились сами собой и процесс возобновился.
То, что начало записываться потом, оказалось моей первой книгой предела. В каждый период времени существует предел того, что можно выразить; предел того знания, которое ты можешь передать здесь и сейчас. И, когда пишешь, ты очень ясно ощущаешь этот предел, и чувствуешь, что говоришь нечто, уже даже выходящее за его границы, нечто революционное. Вот такое ощущение было у меня, когда писались главы второй части «Науки духовного роста». И именно потому книга и была разделена на две части, ведь первая – психологическая – несла в себе новое знание, но не замахивалась на основы понимания неких «общепринятых» духовных истин. В этой части было сформулировано определение страдания, и сказано кое-что новое (во всяком случае, для меня) по поводу комплекса неполноценности. Ну, и была практическая часть, описывавшая принципы работы со страхами и желаниями. Вторая часть содержала в себе больше не то, чтобы совсем новой информации, скорее в ней предлагался несколько иной от общепринятого взгляд на вещи. Кроме того, в ней впервые было сказано о Потоках Творения, которые позже стали одной из главных частей учения и о Творении, и о трансформации, и о принципах продвижения на Пути.
Когда книга была закончена (в начале лета 2011-го года), у меня возникли проблемы с тем, как её назвать. Названия первых книг приходили безусильно, они как бы рождались вместе с видением общего посыла текста. В случае с «Наукой» названия не было, и исходя из своих ощущений, единственное название, которое я смог родить – «Книга для тех, кому надоело блаженство и просветление». «Диля», конечно же, его не приняла. Тогда я придумал ещё несколько названий, и из них руководство издательства предпочло «Науку духовного роста».
Под первоначальным (хоть и вымученным) названием книга издавалась в Казахстане – но я к её выпуску имел только то отношение, что дал на него разрешение. И сам я не платил за издание, ни мне ничего за него не перечислили.
Книги предела всегда знаменуют завершение определённой стадии развития меня как писателя. Редко (а может быть, и никогда) они отражают реальное положение дел в Работе и изменения именно в ней. Каждая книга предела – проявление моей зрелости в смысле способности сказать то, о чём раньше я либо не был готов говорить, либо просто не знал, как можно вообще говорить на эту тему. «Наука духовного роста» завершила цикл первых книг, но на момент её окончания я этого ещё не осознавал. Правда, мне она казалась очень значимой, и потому я настоял, чтобы издательство выпустило её на офсетной бумаге и тиражом пять тысяч экземпляров. В смысле продаж толку от этого было немного и прорыва в продажах не случилось. Поэтому, возможно, я начал задумываться о том, не сменить ли мне издательство. Как-то же нужно было донести послание до людей. Хотя и смена издательства, прямо скажем, не особенно помогла.
«Грани осознания» были написаны от руки, но весь остальной текст я уже сам набирал на компьютере. Не могу сказать с уверенностью, насколько изменение процесса «материализации» мыслей, повлияло на характер текста, но энергетика «Науки» явно отличается от трёх предыдущих книг. С другой стороны – у всех книг предела имеется своя, достаточно специфическая энергия. Как говорится, на краю бездны всё ощущается и выражается полнее.
Особенного взлёта читательского интереса к моим текстам благодаря «Науке» не случилось, хотя она и повлияла на некоторых людей, которые в итоге пришли в первую московскую группу, но это произошло немного позже. А сразу после «Науки духовного роста» была
Публицистика
Так я назвал серию статей, предназначенную для размещения в интернете – в основном на сайте «Лотоса». С 2009-го года я пробовал писать на разных форумах, но вскоре пришёл к выводу, что проще говорить то, что мне хочется сказать, в своих книгах. Тем не менее, интернет оставался площадкой с большой аудиторией, игнорировать которую было глупо.
Затея с самого начала была стёбной и отчасти хулиганской. Мне хотелось отвязаться от серьёзности своих обычных текстов, чтобы слегка потроллить читателей. Поэтому и тон большинства публицистических статей был более лёгким и ироничным. Но от серьёзности совсем уйти не удалось; например, статья «Прогресс и обучаемость человека» получилась вполне себе серьёзной, как, впрочем, и текст про «Онанизм и духовность», вошедший позже в приложение к «Осознанию секса».
Статьи писались легко – в силу лёгкого к ним отношения – и с удовольствием. Они тоже сыграли свою роль в привлечении внимания к моей персоне, и вызвали интерес, вылившийся в итоге в то, что появились люди, желавшие пообщаться со мной лично. А с личных встреч началась моя работа в Москве и новый этап писаний.
Путь преображения
Название этой книги – тоже отчасти вымученное – косвенно отсылает читателя к книгам Идриса Шаха, в которых он использовал слово «преображение» как синоним слова «трансформация». В названии глав имеется и прямая отсылка к Шаху, поскольку одна из них повторяет название его книги «Учиться, как учиться». То есть я как бы намекал, что речь в книге идёт о суфийской Работе в её аспекте обучения людей.
Я начал писать её в сентябре 2011-го года, но основной её посыл сформировался позже – в январе-феврале 2012-го, когда занятия первой московской группы уже шли полным ходом. И потому основная часть глав была написана как ответ на вопросы, возникавшие у новых учеников, и как объяснения, обращённые к ним же: чему, например, я учу. Московская группа сильно отличалась от тверской, и работать с людьми, уже побывавшими в разных духовных сообществах и опробовавших на себе всякие практики, было сложнее. Даром, что первые несколько месяцев занятий добрая половина из них не могла понять, почему я не беру денег за обучение и какие цели таким образом преследую. И некоторые новые ученицы, прямо скажем, боялись, что я, как и положено «самородку» из глубинки, чуть позже попытаюсь отобрать у них квартиры и все, нажитые сытой московской жизнью, деньги.
Новая ситуация породила новые необходимости – и в определениях, и в объяснении принципов и целей обучения. Конечно, я уже научился давать более развёрнутые объяснения и определения, поэтому стиль текстов совсем не походил на тот, что был в «Книге о ДР». В рамках стоявшей передо мной задачи книга была сделана почти совершенно, хотя моя хроническая неспособность нормально вычитывать черновые версии текстов привела к тому, что в книжную её редакцию вкралось немало чисто технических ошибок. Но при всём этом она и сейчас выглядит цельной и толковой.
Основные её главы были написаны с января по март 2012-го года, и в марте я закончил работу. Выпущена она была позже, под одной обложкой с другой, менее объёмной книгой, которая изначально называлась
Осознание секса
и которая в книжном варианте получила название «Секс и духовный рост». Это был текст, написанный на заказ, – по просьбе учеников первой московской группы. Проблемы с подавлением сексуальных желаний и энергии возбуждения есть у всех современных людей. Описание ситуации может помочь с пониманием того, на что следует смотреть и с чем нужно работать. Поэтому книга разделилась на две части: в первой содержалось описание ситуации, во второй – советы по работе с ней.
Поскольку я сам в своё время много работал с сексуальными подавленностями и сексуальной энергией, книга написалась быстро – примерно за три недели, и к концу мая 2012-го она была закончена. В качестве приложения в неё были включены три главы, посвящённые сексу, из «Книги о ДР» и «Книги об очевидном и неочевидном», а также статья «Онанизм и духовность», написанная в цикле публицистики. Я посчитал полезным собрать всё ранее сказанное под одну обложку, не без оснований считая, что не все потенциальные читатели этой книги прочтут предыдущие мои творения.
В поисках новой аудитории я решил обратиться в другое издательство. К тому же летом 2012-го из «Дили» ушла Мария Степанова, которая была бессменным редактором первых четырёх книг, и которая помогала мне «бороться» с руководством издательства, если те вдруг начинали артачиться и упираться в связи то ли с содержанием очередной книги, то ли просто по неизвестным мне причинам. Я помню, как минимум, одну ситуацию, в которой её вмешательство помогло ускорить решение по изданию моей новой (на тот момент) книги в «Диле». Она же, кстати, прочитала первые рассказы о Платоне Бережкове и спросила, почему я не пробую их издать тоже. Её уход я расценил как некий сигнал, что пора двигаться и мне; к тому же, начавшийся после «Науки духовного роста» новый этап писаний тоже требовал изменений в подходе к изданию книг.
Поскольку содержание моих текстов было суфийским по духу, но не совсем суфийским по форме, я хотел сотрудничать с издательством, имевшем хоть какое-то отношение к суфизму. Поэтому я принял решение обратиться в «Эннеагон», в котором было выпущено немало книг Идриса Шаха. Так я познакомился с Алексеем Кашириным, который в ту пору возглавлял это издательство, а вскоре после нашего знакомства стал посещать занятия второй московской группы.
Мне надоели книги в мягких обложках, я хотел выпустить что-то посолиднее, а Алексей был склонен к некоторому перфекционизму, и потому мы затеяли выпуск книги на плотной бумаге, с чёрно-белой обложкой и без моего имени на корешке. Это, как я сейчас понимаю, было ошибкой, но тогда Алексей предложил обойтись без имени, потому что оно никому не известно. А я был готов пробовать что угодно, лишь бы книги хоть как-то продавались.
С этой книгой впервые проявилось сопротивление среды – сначала в типографии запороли печать обложки, потом пришлось ждать, пока привезут новое оборудование для её допечатывания, и выпуск книги затянулся почти на два месяца. Редакторской правки текста не было вообще, и что мы сами наредактировали, то и вошло в книгу. В итоге она вышла в октябре, кажется, 2012-го года, когда я уже написал часть глав следующей своей книги
Путь преображения: мистический опыт
Тематически новый «Путь преображения» продолжал предыдущий, хотя частично был выдержан в несколько иной тональности. Опять рассматривались вопросы обучения и обучаемости, препятствия на Пути и в Работе, давались очередные определения и объяснения. Но содержание и тон первой части книги определялись ситуацией в Работе с группами.
В июне я распустил первую московскую группу, работа с которой зашла в тупик и никакого выхода из него не предвиделось. В июле я распустил тверскую «группу камней» – по той же причине. Нежелание и неспособность людей вкладываться в усилие по работе над собой, сколько в них при этом ни вкачивай энергии, сделались столь очевидными, что не написать об этом я не мог. Из всего этого и появились первые шесть глав новой книги. И она, кстати, оказалась единственной книгой, в которой почти все главы расположены по порядку их написания, а не переставлены позже с целью придать книге бо́льшую смысловую стройность и упорядоченность. Исключением из этого правила были «Завесы Света», но они изначально задумывались и писались как один целостный текст.
Некоторые, только что законченные, главы я сразу выкладывал в интернет, и одним из самых широко разошедшихся и скопированных на разных сайтах текстов стал «Почему на духовном Пути не бывает друзей». Его обсуждали и чаще всего приходили к выводу, что – нет, всё это чушь какая-то. Забавно было читать глубокомысленные высказывания людей, не имеющих никакого опыта в серьёзной работе над собой и тем более – в продвижении по Пути.
Глава «Суть суфизма» была написана в изменённом состоянии, возникшем вследствие сошедшего на меня импульса высшей энергии. Сказать, что это была за энергия, я и сейчас не берусь, возможно даже, что я имел дело не с импульсом, а с потоком энергии. Во всяком случае, «накрыло» меня около полуночи, и позыв сесть и начать писать был очень сильным. Я писал до двух часов ночи и всё это время меня, собственно, и «накрывало» Ну, а что получилось – то и получилось, наутро я ничего менять в получившемся тексте не стал.
В главе «Люди ума» была описана важная разница в сущностных типах человека – одни из которых склонны жить умом и его контролем; другие же подчиняются порывам чувств и всё время теряют внутреннее равновесие из-за того, что не могут вовремя остановиться. Градация простая, но полезная, потому что, зная свой тип, знаешь, на что следует обратить внимание в работе над собой.
В итоге книга получилась тоже достаточно цельной. Я закончил её в феврале 2013-го, и вот сейчас уже не помню, насколько быстро она была отдана в печать – всё в том же «Эннеагоне». Но обычно я с этим делом не затягивал. От законченной книги мне всегда хотелось избавиться и лучшим (и уже привычным) способом избавления к тому времени стала сдача книги в издательство. Так было со всеми книгами до момента, пока я не начал писать следующий свой опус под названием:
За пределами обыденного
Впервые идея этой книги всплыла в моём уме ещё в начале лета 2012-го года. Но тогда она показалась мне слишком, что ли, нескромной, однако внутренне отвязаться от неё никак не удавалось. Так происходит практически с любым текстом: если уж он «прорезался» у тебя внутри, то избавиться от него можно только одним способом – записав его. Ситуация очень напоминает выражение – энергия текста должна быть вылита наружу, и пока этого не случится, статья или книга тянет на себя внимание и почти жжёт тебя изнутри. Поэтому короткие тексты писать проще, чем длинные, потому что и сам процесс их вынашивания, созревания и изложения становится короче. Соответственно, и выматываешься меньше – если вообще успеваешь войти в состояние «выжигания» ненаписанным текстом.
Большая по объёму книга, которую, к тому же, нужно писать последовательно, держа в уме развитие сюжета или цепочку важных для изложения аргументов, выматывает пишущего обязательно. И здесь неважно, сколько в этой книге глав или статей, – если все они изначально известны, тогда все они и ждут своей очереди на изложение – или, можно даже сказать – на материализацию и проявление в мире. Знание, кстати, должно быть материализовано, поэтому (с момента, когда я это понял) я стремлюсь издавать всё, что можно издать здесь и сейчас. Каждая бумажная книга представляет собой материальное воплощение изложенного в ней знания, и так оно «закрепляется» в мире. Более того – любой читатель, собирающий библиотеку книг, в которых излагается знание (философское, историческое, мистическое и прочее), думаю ощущает, что даже пребывание в окружении книг, которые ты ещё не прочёл, уже оказывает некое тонкое влияние. Я во всяком случае, подобный эффект ощущаю. Это всё равно что поле Сознания, только оно – поле интеллекта, поле знания. Интеллект держится в тонусе.
Когда все книги писались от руки, никаких проблем с материализацией знания не было, ведь сам процесс записи материализовывал книгу. Теперь, когда тексты существуют виртуально, в виде компьютерных файлов, нужна дополнительная, специальная их материализация. То, что просто висит в интернете, не будучи перенесённым на бумагу, с точки зрения распространения знания в мире практически не существует. Но беллетристики, насколько я вижу и понимаю, этот закон не касается. Точнее, для неё он не так уж и важен.
Итак, мне пришло ви́дение книги, в которой должен быть описан мой духовный и, отчасти, жизненный путь. Я не торопился приступать к её написанию, выжидая, когда появится окончательная ясность, какой должна быть книга и какие моменты моей жизни должны быть в ней описаны. За лето книга выстроилась, и её структура стала мне окончательно понятна. Я начал работать над неё в конце августа 2012-го года и закончил первого января 2013-го. Автобиография стала первой книгой, на которой я самым натуральным образом чуть не надорвался. Писать последовательно развивающуюся историю оказалось весьма энергозатратным, а потому – трудным делом. Ты вынужден постоянно вкачивать энергию в текст, и времени на восстановление у тебя особо и нет, потому что он продолжает тебя жечь изнутри, а значит, и отложить его не получается. Кроме того, требовалось регулярно погружаться в воспоминания и восстанавливать в памяти свои состояния, чтобы их описать и осмыслить. По окончании работы над ней я чувствовал себя полностью обессиленным.
Одним из факторов, побудившим меня взяться за описание своей духовной биографии было явное ощущение того, что скоро всё это сотрётся из моей памяти. Что прошлое будет утрачено, и к нему вернуться позже уже не получится. Так и вышло, и сейчас я более-менее прилично помню только то, что написано в книге. Да и эти воспоминания покрыты дымкой забвения, в которой всё кажется не то, чтобы сном, но чем-то далёким, не важным и размытым. Так потом было со всеми моими автобиографическими текстами – необходимость описать очередной период моего пути сопровождалась знанием, что если я этого не сделаю сейчас, то потом просто не смогу войти в нужные воспоминания.
Некоторые мои ученики считают эту книгу лучшей из всего мной написанного. Ну что же, им, возможно, виднее. Главную свою задачу – показать, что я начинал из той же ситуации, в которой находится большинство из них – она выполняет. А то истории жизни Ошо, Кришнамурти, Гурджиева и прочих мистиков, чьи жизненные пути близки нам по времени, не дают людям никакой надежды на достижение высших состояний. Слишком уж необычно всё у них изначально складывалось. Уже только из-за этого стоило написать «За пределами обыденного»: название, на которое мной был объявлен конкурс среди тогдашних учеников. Вполне себе обычная жизнь, в которой нашлось место необычным состояниям – вот о чём, по сути, повествует эта книга. И, конечно, мне было приятно выйти за пределы привычных ограничений формата учебных текстов, которые я, в основном, и писал все предыдущие годы, и хоть немного приблизиться к так называемой художественной литературе.
Учебный посыл книги при этом никуда не делся, но писать, будучи не скованным терминами и формулировками, было, тем не менее, интересно. Рассказ о своей жизни открыл мне новую дверь, в которую я ранее не был готов войти. Мой опыт, не очень-то укладывавшийся в известные мне представления о Пути, духовном поиске и достижениях в нём, требовал выражения, на которое я не решался. Рассказ о себе подвёл меня к вопросу, что же я всё-таки нашёл в своём поиске, и ответом на него стала моя следующая книга
За завесами Света
Она, как ни странно, не была книгой предела. В ней последовательно формулировалась доктрина Работы, какой она была на тот момент времени. Тоже имели место определения, только теперь они стали куда более развёрнутыми по сравнению с «Книгой о ДР». В «Завесах» я впервые описал феномен открытого Сердца, начал разговор о ментальном Плане Творения и о многих других вещах, о которых до этого либо молчал, либо говорил вскользь. Здесь же впервые было описано действие зикра и техника его выполнения – так, как его выполняли у нас в группах, и так, как он приносил видимый и должный эффект. То есть именно тот эффект, который изначально предполагается сутью практики зикра, – взаимодействовать с атрибутами Бога и проявлять их качества в себе. А способов зикра за тысячу лет было придумано немало, и очень часто случались подмены, в которых повторение имени служило для вхождения в изменённое состояние, да и только.
С текстом о зикре вышла история: Алексей Каширин опубликовал эту главу на сайте «Эннеагона», и она вызвала бурную неприязненную реакцию у «дервишей» московской группы последователей Омара Али Шаха, а точнее, в настоящее время – последователей его сына Арифа, который как бы возглавляет некую ветвь Традиции в наши дни. На форуме сайта началась полемика, в которую я, как и положено, влез, и где мне было объявлено, что самозванцам в настоящем суфизме делать нечего, и ничего такие самозванцы знать ни про суфизм, ни про его практики не могут. Не скрою, что мне было интересно посмотреть, как «знатоки» воспримут видение зикра, предложенное мной (и на мой взгляд – единственно верное, если мы подразумеваем точное следование формуле и сути практики), и я быстро убедился, что ничего нового – или по-новому сформулированного хорошо забытого старого – они принять не способны.
После дискуссии, в которой меня называли по-всякому, Алексею официально запретили публиковать мои книги в издательстве «Эннеагон», благо владелец издательства тоже был участником группы последователей Арифа. Но Алексей к тому времени уже год был моим учеником, и потому мы издали её тайно, обозначив на титульном и прочих листах название вымышленного издательства, но с штрих-кодом «Эннеагона». Мне показалось, что «издательство №16», в котором якобы вышла книга, отражало то моё место, на которое мне обычно указывали разного рода знатоки и московские суфии, – и тогда, и позже. Я принял, что мой номер – шестнадцатый, но молчать из-за этого не собирался. Результатом перебранки на форуме стала глава, которой не было в первоначальном плане книги, в которой я выступил против того, что наследственность должна влиять на мистические способности. В общем, огрызался. На форуме меня забанили (хотя, и я с определённого момента дискуссии её покинул). Позже с сайта удалили все мои тексты и их обсуждения на форуме. А птенцы арифовского гнезда ещё долго не могли успокоиться, то присылая мне на почту какие-то вирусы, а потом и не поленившись прийти на первую презентацию моей книги в «Белых облаках» (в 2015-м), чтобы подвергнуть меня обструкции. Подгорало у них долго, но тому была причина – в те годы ко мне регулярно переходили участники их «ордена». Саратовская группа, например, перешла ко мне в полном составе. Ну и так далее.
Книга была начата в конце августа 2013-го, и закончена в декабре. В декабре же ко мне пришёл учиться Константин Усов, который чуть позже подарил (или пожертвовал) нашей Работе 250 тысяч рублей. По этому поводу мы решили издать книгу, не скупясь на её оформление – в тканевой обложке (вроде книг Шаха, издававшихся «Эннеагоном»), которая, в свою очередь, была помещена в суперобложку. Этот ход поспособствовал тому, что в «Белых облаках» книгу выложили на видное место и она поначалу продавалась очень неплохо – пока издательство «Эннеагон» не приказало долго жить. Видимо поэтому на неё обратил внимание небезызвестный Виктор Пелевин, с которым у нас тоже вышла история.
В «Завесах» была фраза: «Мистическую сторону поиска опошлили донельзя, и Пелевин, к примеру, здесь далеко не самый главный герой». «Завесы» вовсю продавались уже в марте 2014-го, а в сентябре вышла новая книга Пелевина «Любовь к трём цукербринам». Тогда у меня ещё сохранялся интерес к его книгам, и я эту новинку, конечно же, купил. Приступив к её чтению, я постепенно пришёл в полное изумление, потому что обнаружил в книге прямые заимствования идей из «Завес».
Первый раз я увидел странное соответствие текста Пелевина со своим ещё в книге «Ананасная вода для прекрасной дамы», которая, кстати, была подписана в печать в ноябре 2010-года. При её чтении у меня несколько раз возникало ощущение того, что содержание первой повести – «Операция «Burning Bush» – загадочным образом перекликается с содержанием «Книги о духовной Работе». Но это было, так сказать, некое общее ощущение, которое я объяснил себе тем, что у дураков мысли сходятся. В случае с «Цукербринами» дело обстояло иначе. Занятие главного героя – поддержание равновесия в мире – ровно то, о чём я писал о мистиках в «Завесах». Поезда судьбы – те же Узоры, переиначенные Пелевиным на свой лад. Было много ещё совпадений по мелочи, которых я сейчас уже не помню, потому что с тех пор не перечитывал ни «Завесы», ни «Цукербринов». Но если кому-то хочется убедиться в том, что Пелевин использовал для своего сюжета идеи из «Завес» - достаточно прочитать их, а сразу же после перейти к чтению «Цукербринов».
Ещё не дочитав книгу Пелевина, я предположил, что он должен оставить мне привет, раз уж взялся переиначивать мой текст. К тому же, вряд ли он оставил бы без внимания мой пассаж по поводу своей персоны. И привет обнаружился – на последней странице книги: «Я ничем не отличаюсь от любого другого писаки, который накатал книгу со странным содержанием – и уверяет, что за ней стоит какой-то «реальный опыт». Мало того, я сам посвятил несколько страниц объяснению того, почему в нашем мире этот опыт совершенно нереален и ничем не отличается от обычного сна». На этом мы и разошлись: я предъявил ему опошление мистического поиска, он ответил, что этот поиск в принципе ни к чему не приводит. Кроме разве что создания нового сна. Жаль только, что роман у Пелевина получился плохой, да и материал из «Завес» можно было бы (наверное) использовать более удачно. Но что вышло, то вышло. Чтобы показать, что мы в курсе произошедшего, мы пишем на сайте, что книга «За завесами Света» вдохновила Пелевина на создание книги «Любовь к трём цукербринам». Пусть знает, что мы знаем.
После издания «Завес», от денег, выданных нам Константином, ещё оставалась приличная сумма. И поэтому мы потратили их, выпустив
Что-нибудь для Бога
Цикл рассказов о Платоне Бережкове был начат мной ещё весной 2009-го года. Возникла ситуация, когда мне нужно было отдохнуть от плотности и некоторой заумности текстов «Книги о ДР», но при этом не выходить из «писательского» состояния. Рассказы о Платоне изначально были для меня развлечением, отдыхом от сложных текстов, и возможностью потренировать свой язык и стиль. При этом я всё равно не мог писать что-нибудь не учебное. Поэтому каждый рассказ нёс в себе некое назидание или иллюстрацию конкретных состояний людей, поддерживающих их бессознательность. Выдумывать я ничего не собирался, и с самого начала брал в основу каждого рассказа только реально случившиеся истории.
В 2009-м я написал около пяти или шести рассказов. Позже, когда мне излагали подходящую историю и было настроение её записать, появлялся очередной «платоновский» текст. Часть историй я получил от пациентов, часть – от учеников, и в какие-то, подходящие для описания ситуации, попадал я сам. Как, правило, новые рассказы писались волнами – полгода или больше я о Платоне и не вспоминал, а потом за короткое время сочинял несколько рассказов сразу, используя те истории, которые накопились «за прошедший период». Соответственно, отбор ситуаций и историй происходил не по принципу их особенной глупости, нелепости или даже интересности – а по тому, есть ли в них иллюстрация к реакциям человеческого ума и поведения. Иллюстративный принцип построения рассказов приближал их к притчам – пусть и более современным, и воспринимаемым нередко негативно теми, в ком хорошо проявлен осуждающий нафс. Поэтому и сам герой их, нарочито бессмертный, стал в моём понимании этаким анти-Насреддином нашего времени. При этом читатели довольно часто ассоциировали все эти истории только со мной, что одновременно было и забавно, и загадочно. Одним рассказы очень нравились, других прямо-таки начинало внутренне ломать при их чтении. И по тому, что именно вызвало при чтении реакцию сопротивления, можно точно сказать, что человек осуждает в себе и, соответственно – в окружающих.
Весной 2014-го года, в очередной моей поездке в Москву, меня посетило своего рода озарение, из которого следовало, что нужно уже издать истории про Платона. При этом надо было написать фейковое предисловие, которое задавало бы тон восприятия рассказов. Основной посыл вступительного текста тоже открылся мне в момент видения необходимости издания книги.
Против такого видения, что называется, не попрёшь, и я стал доводить книгу «до ума», дописав несколько рассказов, которые ждали своей очереди, но не было повода ими заняться. Написал я и предисловие, однако при вёрстке книги из него выпали несколько абзацев, в которых содержались главные его мысли. Этого не заметил ни я при проверке вёрстки (которая, прямо скажем, была просмотрена мной по диагонали), ни сам верстальщик. Книга так и вышла с куцым – а потому потерявшим смысл – предисловием. Саша Васильева сделала иллюстрации, а Алексей Каширин предложил общую идею дизайна – с чёрным форзацем и чёрным же ляссе. В общем, с самого начала ассоциировалась она у людей с чёрным юмором.
Для объёма я добавил в книгу несколько старых текстов, написанных мной в начале девяностых. Ну и большая часть из них мне нравилась тогда, да и сейчас кажется вполне приличной. Хотя сравнивать их с рассказами о Платоне всё равно не приходится.
Выпуская книгу в «Эннеагоне» мы снова использовали «Издательство №16», но дни существования «Эннеагона» уже практически были сочтены. Вскоре издательство приказало долго жить, и нам пришлось забирать со склада все непроданные книги. Тем не менее, к настоящему моменту тираж «Что-нибудь для Бога» уже распродан, и переиздавать эти рассказы я пока не собираюсь, хотя не так давно я снова записал несколько историй о Платоне. Выкладывать книгу в интернет в электронном виде я тоже не стал, решив, что пусть уж она останется бумажным раритетом.
Нужно было искать новое издательство, потому что параллельно с завершением книги «Что-нибудь для Бога» мной была закончена ещё одна книга, которая называлась
Основы мистического Пути
Первого декабря 2013-го года у меня начался этап исчезновения в Боге, закрылось Сердце, и я перестал получать импульсы Воли. Тем не менее, взаимодействие с Богом не прекратилось, но обрело новую форму. Импульсов не было, но видение того, что необходимо сделать время от времени возникало. С января 2014-го я начал ездить в Москву, где сначала нашей Работе был выдан персональный эгрегор, а потом начался новый этап моего обучения и, одновременно, трансформации. В Москве я работал с Милостью, точки схождения которой мог открывать сам, в местах, соответствовавших требованиям для их открытия. В итоге, я ездил в Москву два раза в неделю – один раз для ведения групп, и ещё один – для посещения точек и получения Милости.
Вот не помню уже, когда мне пришло название этой энергии и понимание сути её действия. Но именно в тех поездках началась новая книга, потому что темы для её глав озарениями вспыхивали в моём уме во время переездов с точки на точку – обычно после того, как я выходил из потока Милости.
Долго находиться в потоке было сложно, и я обычно посещал четыре точки за один приезд, находясь, в общей сложности, в энергии Милости около сорока минут. Почему нужно было открывать много точек, я с полной определённостью не могу сказать и сейчас. По всей видимости, мне нужно было качать энергию, да и в связи нашего плана Бытия с Абсолютом, которая осуществлялась в этих точках, в тот момент почему-то была необходимость.
Так или иначе, я еженедельно ездил на точки с февраля по июнь, пропустив поездку только один раз и то не по своей вине. В каждой из них я получал одну или несколько тем для статей и вскоре уже всегда носил собой бумагу и ручку, чтобы их записывать. Как правило, мне открывалось название главы, и основная её мысль, хотя бывало и так, что ничего, кроме названия не приходило. Кстати, и видение того, что пора издать рассказы о Платоне Бережкове, тоже возникло в одной из этих поездок.
Тогда же возникла тема нового этапа обучения. Мне приснился сон, в котором я поднимался по лестнице, располагавшейся в новом корпусе тверского мединститута, где я проучился шесть лет. Рядом со мной шла преподавательница, у которой я спросил, на какой этаж нам нужно подняться. Она ответила, что нам нужен четырнадцатый этаж, и там теперь будут проходить учебные занятия. Я пошёл вверх по лестнице, и тут сон закончился. В реальности новый корпус мединститута (теперь уже академии) имеет всего пять этажей.
Я начал работать над книгой, темы для которой мне выдавались регулярно, ещё в феврале. Но вскоре у меня возникло понимание, что эта книга – некий экзамен на мою готовность, и твёрдое знание, что мне нужно её закончить до конца июня, иначе я его не сдам. Учитывая, что два дня в неделю я тратил на поездки в Москву, да ещё четыре дня в неделю вёл группы в Твери, а также работал с учениками по скайпу и имел прочие нагрузки, времени на творческий процесс у меня было не очень-то и много. Но я работал ударно, заканчивая, в среднем, по две главы в неделю. Если принять во внимание, что каждую главу приходилось начинать почти с нуля и многие темы были новыми для меня самого, то можно понять, насколько непростой была эта работа. К концу июня я вымотался до предела и закончил книгу, не дописав все пришедшие мне темы. Но с заданием, по ощущению, я всё-таки справился.
Творческая гонка не могла не сказаться на стиле и, отчасти, качестве текста книги, но тут уж, что получилось, то и получилось. Я писал новые главы ровно в том порядке, в котором их получал, хотя порядок их расстановки в книге изменён. В «Основах мистического Пути» было сказано много нового – во всяком случае, нового для меня. Над названием, кстати, долго думать не пришлось, потому что оно тоже было дано в одной из поездок.
Книга была закончена практически одновременно с окончанием необходимости в еженедельных путешествиях в Москву (и по Москве). Этот этап Работы и моего обучения подошёл к завершению, и он сильно повлиял как на меня, так и на работу с учениками. Они тоже смогли приобщиться к Милости, потому что в период с апреля по май у меня появилась способность раздавать её через себя, став на некоторое время её проводником. И тогда же ко мне пришло понимание того, что без импульса внешней энергии никакая трансформация попросту невозможна.
После некоторых раздумий я решил предложить книгу издательству «Амрита-Русь». Сопротивление среды при издании этой книги было фантастическим. Достаточно сказать, что я отправил файл рукописи в издательство в июле, но его там сразу же потеряли и фактическая работа над изданием началась только в сентябре. Потом были проблемы с редактурой, вёрсткой, согласованием обложки (которая, уже будучи согласованной, оказалась неподходящей для печати и почему-то полиграфкомбинат не смог её напечатать). Второй вариант обложки делался «на коленке» аккурат перед Новым годом, после чего книга зависла в типографии и даже после того, как тираж был напечатан, его не могли привезти в Москву ещё три недели. В итоге книга появилась в магазинах только в марте, а её презентация в «Белых облаках» состоялась в конце августа 2015-го года. Это была первая моя презентация, на которую вполне ожидаемо пришли люди из шаховской группы, чтобы поставить меня на место. Обстановка была нервной и не слишком доброжелательной, но благодаря этой презентации в сентябре 2015-го открылась вторая мужская московская группа. Ну и к тому времени я уже практически переехал в Москву.
А летом 2014-го всё тот же неутомимый Бурлаков убедил меня сделать книгу-компиляцию, собрав в ней все мои тексты по психологии. Мы отправили «новую» книгу в издательство «Весь», в котором позже она и вышла под названием
Как укротить эмоции
К изданию этой книги я, прямо скажем, отнёсся наплевательски. Почти весь 2015-й год был для меня ужасным – продолжалась (а потом заканчивалась) стадия исчезновения в Боге, и испытания, через которые мне пришлось пройти, были довольно жёсткими. К тому же, политика «Веси» по отношению к этой книги мне не понравилась с самого начала, а потому я в какой-то момент пустил развитие ситуации, что называется, «на самотёк».
Первый раз я обращался в издательство «Весь» с «Завесами». Их редактор любезно ознакомился с первыми главами книги и сообщил, что данный текст не подходит под «формат» издательства. Книга по психологии с описанием некоторых духовных практик их заинтересовала куда больше, и они захотели заключить со мной договор на её издание.
При подготовке компиляции я использовал главы из «Книги об очевидном и неочевидном», «Науки духовного роста» и двух «Путей преображения». Кроме того, две главы (Аксиомы внутренней жизни и Чувства) я написал специально для этой книги. Окончательный её файл был готов в октябре 2014-го, и тогда же он был отправлен в издательство. С названием снова возникла проблема; Ольга Коцуро предложила – «Учимся жить без страдания», на этом мы и остановились. Переписка с «Весью» была достаточно долгой и нудной. Но они хотя бы были готовы издать книгу за свой счёт.
В январе 2015-го я поехал в Саратов, чтобы провести в нём двухдневный семинар для группы, в полном составе перешедшей ко мне в обучение из «шаховской секты». Аккурат в первый день семинара пришла редактура текста, которую я отправил на просмотр Ольге, чтобы она сравнила содержание исходного файла и редакторского. Изменений было множество, и большая часть из них меняла или искажала смыслы текста. Редактор не видела разницы между эмоциями и чувствами, считая их синонимами, и игнорируя объяснение их различия, данное в одной из глав, которые она сама же правила. Ошибок было не счесть, и я скинул ответ на Ольгу, потому что чувствовал себя отвратно, и совсем не хотел погружаться в правку изувеченного текста. Я, как было сказано выше, не слишком любил ни перечитывать, ни редактировать свои тексты после того, как они были написаны. Ольга сделала, что могла, но и она не сумела убрать все ошибки и искажения в присланном файле, потому что её тоже, в конце концов, стошнило от всего этого. Так мы отправили редактору свои возражения, но я даже не поинтересовался, сколько из них в итоге было принято к сведению. Достаточно сказать, что в электронной книге, которую «Весь» выпустила сначала, указывалось наличие у человека шести эмоций вместо пяти.
Издательство предложило новое название, на которое я согласился без раздумий, потому что мне было всё равно. Так появилось название «Как укротить эмоции». Договор на издание был заключён, по-моему, в декабре 2014-го, редактура состоялась в январе, а потом всё заглохло. Согласно договору, «Весь» должна была выпустить книгу до конца марта 2015-го, но ничего не происходило. Теоретически я мог разорвать договор, отдав книгу в другое издательство, но судьба компиляции меня не слишком волновала, и я ничего делать не стал. Спустя несколько месяцев «Весь» выпустила электронную версию «Как укротить эмоции», и я уже решил, что бумажного издания не будет. Однако осенью 2015-го мне пришло письмо, извещавшее меня, что планируется выпуск книги «в бумаге», и тогда я указал им на ошибку с количеством эмоций в электронной версии, которую они таки исправили в бумажном издании. Больше я ничего править не стал всё по той же причине – мне было всё равно. Осень пятнадцатого года была ничем не лучше зимы, весны и лета.
«Как укротить эмоции» была единственной книгой, за которую я получил гонорар, и единственной же, чей тираж был распродан и уже допечатывался несколько раз. Точнее так: был распродан тираж в полторы тысячи экземпляров, а те нынешние тиражи в пятьсот экземпляров, которыми сейчас выпускаются мои новые книги, и то, что они распродаются тоже, как-то и тиражами считать трудно.
В любом случае, я получил за издание и переиздания книги «Как укротить эмоции» около 28 тысяч рублей. Уже неплохо, если учесть, что обычно я на издание новых книг только трачусь. В марте же 2015-го я начал писать другой текст, который осенью был выпущен издательством «Амрита» под названием
В присутствии Бога
В предварительной версии она называлась «Книгой Предела». Она и была для меня очередной книгой, в которой я излагал новые предельные истины – о Боге, Его Творении и взаимодействии с Ним. Естественно, что истины эти были предельными для того конкретного моего уровня знания и состояния.
Я начал писать её в марте 2015-го, и работа над ней помогала мне держаться «на плаву», когда становилось совсем плохо. 2015-й год был годом испытаний на прочность и временем серьёзных перемен – как в Работе, так и в моей жизни. Работа над текстами была своего рода якорем, приносившим хоть какое-то удовлетворение и дававшей хоть какой-то смысл продлению своего существования. И это, конечно, относилось не только к 2015-му году. С тех пор, как я начал писать, работа над текстами всегда приносила двойной «доход»: с одной стороны, созерцая смыслы и связывая свои наблюдения в последовательном и логичном их изложении, я совершал новые открытия, касавшиеся всех сфер моей деятельности. С другой стороны, писательство стало отдельной линией моей внутренней и внешней реализации, которая хотя и зависела от положения дел в группах, но создавала отдушину и возможность творчества даже тогда, когда в работе с людьми начинался застой или очередной кризис. А в пятнадцатом году сочинительство стало ещё и способом отвлечься от созерцания того, как ломается и стирается вся внешняя сторона моей жизни, к которой я, в общем, успел привыкнуть за предыдущие шесть лет.
Первая часть книги состояла из новых тем, открывшихся мне весной и в начале лета. Во второй я записывал темы, которые были даны мне в поездках в Москву в 2014-м, но не попали в «Основы». Во всяком случае, вторая часть книги состоит из них на две трети. В процессе писания ничего необычного не было, и сейчас я его почти и не помню. Финальный текст книги – «Одиннадцать правил Накшбанди» – к основному содержанию не относится. Он был написан за один присест почти что титаническим усилием, и, фактически, писался на заказ, по просьбе учеников. Но не пропадать же ему зря – вот я и вставил его под одну обложку с новой книгой.
Как и положено книге предела, «Присутствие» содержало в себе несколько совершенно новых заявлений – вроде описания физики ментального Плана или схему строения нашей сферы Бытия. Ну и о Боге (а также взаимодействии с Ним) было сказано немало нового. Хотя, возможно (и как обычно) – что это новое было новым только для меня, ведь я не специалист по описаниям Бога у мистиков, прошедших Путь до меня. Я писал о том, что узнал, прочувствовал и пережил сам, и потом «накатал книгу со странным содержанием». Но так я написал почти все свои книги.
Издавала её «Амрита», и нам удалось настоять на своей версии обложки, чтобы избежать повторения истории с никакущей обложкой «Основ». Книга, насколько я помню, издавалась без каких-либо затруднений и вышла из печати уже в ноябре 2015-го года. Остановиться на новой книге предела я не смог, а потому уже через два месяца после окончания работы над ней была написана другая, куда более простая и лёгкая
Мистическая работа со снами
В марте 2013-го года в тверской «старшей» группе возник кризис, связанный с тем, что её участники приходили в Работу в разное время, имели различную мотивацию, а также разный уровень осознанности и стремления. Так уж получилось, что состав её менялся и, чтобы сохранить группу как таковую, приходилось вводить в неё людей, которые, на самом деле, никак на участие в «старшей» группе не тянули. Что называется, при отсутствии гербовой бумаги приходится писать на простой.
Кризис и был обусловлен разницей уровня развития участников группы, а потому подобрать им общую практику было практически невозможно. При этом составить группу из тех трёх человек, которые начали заниматься в 2005-2006-м годах, и ради которых вообще поддерживалось существование «старшей» группы, было невозможно. Энергия в круге возникает, когда в нём находится не менее пяти человек, не считая меня. В общем, «старшая» группа была собрана из людей, приходивших в разное время, и начавших заниматься в других группах, от которых в итоге никого больше не осталось.
Я созерцал ситуацию, и, видимо, молился о помощи с её разрешением. Ответ пришёл в виде практики со сновидениями, которая позволяла каждому участнику круга взаимодействовать с Богом на своём уровне, получая необходимую информацию и указания для работы над собой. В этой практике я впервые должен был использовать камлание, как ключ для доступа к энергии, облегчавшей моим ученикам получение значимых по содержанию снов. Камлание вызывало поток энергии, сходившей на всех учеников, и это тоже было впервые.
Мы начали практику со сновидениями в марте и оставались на ней полгода. Эффект оказался потрясающим – наверное, ни в одной из групп, с которыми я проводил её позднее, таких впечатляющих результатов не было, хотя она по-прежнему приносила свою пользу.
Ощущение, что необходимо описать этот наш эксперимент со снами, пришло ко мне сразу по окончании книги «За завесами Света». А замысел возник ещё раньше – иначе я не попросил бы Альбину сделать запись своих снов, которые были самой наглядной иллюстрацией к практике со сновидениями. Я взялся писать первого января 2014-го года, и у меня было очень ясное чувство, что если я не уложусь с работой над текстом в одну неделю, то его и не закончу. При этом я сначала прочитал несколько книг по разным техникам сновидения и по работе со снами вообще, чтобы понять, не изобрели ли мы новый, но всё-таки велосипед. Убедившись, что у нас имеется оригинальный подход к данному вопросу, я начал писать и сумел толком поработать только два дня – первого и второго января. Третьего у нас проводилось празднование очередной годовщины моей сдачи, на которую в Тверь приезжали люди из московских групп; а потом начались обычные занятия с группами, включая такую же обычную поездку в столицу, которая отняла ещё один день из обозначенной мне для написания текста недели.
Я успел написать теоретическое обоснование практики и приступил к описанию её стадий, на чём всё и встало. Текст оказался незаконченным и попал в соответствующую папку на рабочем столе моего компьютера. Там, как я полагал, он мог остаться навсегда, потому что интерес к его написанию пропал у меня полностью ещё в январе 2014-го.
Окончание книги «В присутствии Бога» совпало с моим переездом в Москву, который, несомненно, был важной точкой перехода в моём личном Узоре. Я бросил работу с тверскими группами (без особого сожаления, потому что тупик к тому времени там нарисовался окончательный) и вообще рвал связи с прошлым. Тогда неожиданно и выплыло несколько моих замыслов, сформированных ещё в 2014-м и до сих пор не воплощённых в жизнь.
Сначала я написал «Основы практической работы», о которых думал летом 2014-го, но приступить к ним не смог. «Основы работы» были пошаговым разъяснением наших практик, которое тогда казалось мне необходимым для всех начинающих. Сейчас у меня нет никакого мнения по поводу данного текста, потому что с момента написания я ни разу его не перечитывал, а само впечатление от работы над ним тоже уже почти стёрлось. Помню только, что писать его было совсем не сложно.
Примерно то же самое было и с «Мистической работой». Плохо, конечно, что по её окончании (в той самой «старшей» группе) прошло уже два года, но, с другой стороны, добавился опыт проведения этой практики в других группах. Я дописал текст быстро и без особого труда. Потом появилась идея издать книгу, которая имела бы практическую направленность, добавив в неё «Ключи к осознанности», к которой не мешало бы добавить несколько комментариев, поясняющих неясно написанные места в тексте. Необходимость в комментариях была осознана мной тоже в 2014-м году, и тогда же я перечитал «Ключи» и сделал пометки, обозначающие абзацы, требующие разъяснений с уровня моего тогдашнего понимания вопроса работы с осознанием себя.
Комментарии я тоже написал быстро, и книга была готова уже в ноябре. Я отнёс её в «Амриту», где только-только вышла из печати книга «В присутствии Бога», и издатель почему-то принял меня несколько неохотно. Так, во всяком случае, я это ощутил, и мне такое отношение не очень понравилось. Ровно поэтому я решил издавать следующую свою книгу в другом месте.
В заключение истории скажу, что работа со снами была самой первой открывшейся нам мистической групповой практикой. Потом уже была работа с личным Узором Творения и другие, которые описывать в открытых текстах не имеет смысла в силу их специфичности и необходимости руководства со стороны Мастера. Практику же со снами довольно успешно делают ученики Школы, проходящие обучение дистанционно, и она приносит свои, пусть иногда и меньшие, чем могло бы быть, плоды.
В декабре 2015-го я начал работу над новой книгой, которая стала венцом всего того, что я написал за прошедшие восемь лет. Точнее – она заканчивала некий этап моих писаний, после которого неизбежно должно было начаться нечто новое (или всё то же самое, но на другом уровне). К тому же, новая книга была итогом многолетнего осмысления опыта моих предшественников и пыталась ответить на вопрос: кто же они –
Великие мистики, как они есть
Злопыхатели утверждают, что вся эта книга написана мной для того, чтобы самому пролезть в разряд великих мистиков и, в общем, они правы. Пришло время для объявления себя, и сделать это красиво можно было через книгу о своих предшественниках.
До этого момента о себе я практически не писал. Биография, которая до сих пор не издана, – не в счёт, во всех же остальных книгах я просто излагал знания, объявляя их источником «собственный опыт», в природу которого особенно никогда не вдавался. Поэтому вопросы – о моей принадлежности к суфизму, о том, почему я называю себя Мастером, и о том, каким образом я получил свой пресловутый опыт, оставались открытыми.
Такая ситуация была создана мной вполне сознательно. Невозможно было говорить о передаче увайси от Гурджиева, и вообще о себе, не обозначив сначала уровень своего знания и понимания. То есть, сказать-то можно было что хочешь, вот только подобное объявление выглядело бы ещё сомнительнее и даже нелепее, без какого-либо подтверждения искренности и истинности своих слов. Тем более, что выбора – о чём писать – в общем-то никогда у меня и не было. Приходила (была дана?) очередная тема, и всё, пока не напишешь, будешь мучаться. Даже этот текст – об истории написания книг – имеет не столько внешнюю, сколько внутреннюю необходимость: вот надо его написать и всё тут. А кому надо – поди пойми.
В сентябре 2015-го мной несколько неожиданно для себя самого был написан текст «Я и Гурджиев», приоткрывавший обстоятельства получения мной передачи от ГИГа, и последующих, связанных с нею событий. На момент написания этого текста книги о мистиках ещё не планировалось. Ну написал, как говорится, и написал: отправил в папку и забыл. Но начало разговора о себе в контексте работы другого мистика было положено.
В декабре 2015-го выстроилась новая тема – написать о тех, кого я считаю великими мистиками с точки зрения их Работы – её содержания, сути их послания и в конечном итоге её успешности или провала. Про кого я буду писать, мне было понятно сразу, потому что всех этих людей и их Работу я неоднократно обсуждал с учениками. То есть, больших проблем с осмыслением материала у меня не возникло. Пришлось, правда, почитать о Кришнамурти (да и самого Кришнамурти) и Рамане Махарши. С остальными персонажами книги и так всё было понятно, хотя в процессе написания книги я всё равно пришёл к новым для себя выводам. Но так бывает почти всегда.
Работа над этими текстами шла легко и приятно. Сам подход был новым, потому что никто до меня не рассматривал деятельность Ошо, Гурджиева и прочих с точки зрения сути их послания и Работы – а это было интересным для меня самого. Далеко не всегда создание нового текста бывает по настоящему интересным. Бывает немало технических текстов, которые просто нужно написать, передав определённое знание или описание практики, такой, например, как мистическая работа со снами. Темы, вменённые Волей, бывают весьма трудными в своём раскрытии и в написании интересными для меня самого только местами. И тогда остаётся только профессиональный интерес: надо сделать текст таким, чтобы он был точным, внятным, по возможности затягивающим внимание читателя и не слишком однообразным – учитывая темы, на которые мне обычно приходится писать. Но справиться с этой задачей мне удаётся не всегда.
С «Мистиками» дело обстояло проще – во всяком случае, с первыми шестью главами книги, где как раз о мистиках и идёт речь. Причём, когда я приступил к их написанию, о том, чем продолжится и закончится книга, я вообще не задумывался. Но так, в принципе, писались почти все мои книги. Поэтому и получилось, что окончательный текст как бы распадается на две части – одна о великих мистиках, вторая о суфийском Пути и суфийских же мистиках. Ну, и глава обо мне и Гурджиеве несколько увязывает эти половины.
Во второй половине я рассказал о передаче увайси, об исчезновении в Боге – но не о своей Работе, и в этом смысле моё самообъявление осталось незавершённым. Не рассказал я о своей миссии и до сих пор – потому что не вижу в этом никакого практического смысла, а вред неправильного понимания может быть большим.
Текст «Феномен адвайты» был написан мной по завершении «Мистиков» и вовсе не замышлялся ещё одной главой книги. Он был написан на заказ – по просьбе одной из последовательниц учения адвайты, которая рассчитывала, что я сумею толково разъяснить его суть. Результаты моего разъяснения ей, прямо скажем, не понравились. По сути, текст про адвайту ложился в общую тему «Мистиков», хотя и не был связан с ней понятием миссии и Работы. Я вставил его в файл книги, как отдельный от неё текст, но при вёрстке это разделение напрочь потерялось. Так, вне моей воли, он стал завершающей главой книги, хотя такого намерения у меня не было.
В виду неприятного осадка, оставшегося у меня после предыдущего общения с владельцем «Амриты», и с целью расширить рынок сбыта книги, я стал искать другое издательство для её публикации. В итоге им стало издательство «Алгоритм», с которым я подписал кабальный в финансовом смысле договор, по которому при вложении 128 тысяч в выпуск книги получил при продаже тиража назад всего 10. Но тогда, в апреле 2016-го года, мне это казалось приемлемыми затратами. Книга действительно продавалась в большем, чем обычно, количестве магазинов и 500 её экземпляров, пущенных в продажу, разошлись относительно быстро.
Осенью 2017-го со мной связался некто Сергей Фролов, который попросил разрешения на то, чтобы включить историю получения мной мистической передачи от Гурджиева в свою книгу. После общения с ним выяснилось, что он, в общем, не пишет свою книгу, а делает нечто вроде реферата, обильно цитирующего (или заимствующего) куски из чужих книг. Большая часть его «произведения» состояла из фальсифицированного дневника Гурджиева, сочинённого одним нашим соотечественником, чьей фамилии я не помню, и даже в интернете найти её трудно, не зная названия, под которым он изначально выпустил свою подделку. Предприимчивый юноша Фролов, пользуясь тем, что автор «дневника» к тому времени уже скончался, заимствовал его текст почти целиком для своей «книги». Мои попытки объяснить ему, что дневник поддельный, не возымели никакого результата. В конце концов я плюнул, и дал разрешение на публикацию отрывка из главы «Я и Гурджиев», посчитав, что любое распространение информации обо мне и моей Работе может быть полезным. Сейчас «книга» Сергея Фролова издана и продаётся под названием «Мистические тайны Гурджиева». Имеет ли она успех у читателей – мне неизвестно.
Уже в мае 2016-го мне начали приходить темы для новых текстов; а несколько позже я осознал, что «Великими мистиками» был окончен некий этап моих писаний, начатый «Книгой о духовной Работе». Это ощущение было весьма сильным и ясным. Новые главы, написанные с мая по август, вошли в книгу «Огонь стремления», но прежде, чем я её закончил, была написана
Практика осознанности
Зимой 2016-го я ощутил необходимость в новой форме Работы, в которой я должен был выйти на публику с лекциями и передачами. В марте 2016-го я прочитал первую лекцию, и потом читал по одной лекции раз в две недели вплоть до октября того же года. Лекции записывались – сначала на диктофон, а потом и на видеокамеру. Я брал темы, которые, в общем, уже были описаны мной в разных книгах, но при подготовке к каждой лекции я обычно обнаруживал в каждой теме нечто новое, поэтому тупым проговариванием уже известного мне они не стали.
В итоге получилось нечто вроде обзора теоретических и практических положений нашей Работы. В среднем на лекции приходило человек по сорок, и состав слушателей менялся, хотя были и постоянные «посетители». Когда мы перешли к записи видео, то, конечно же, начали выкладывать их в интернет, что теоретически должно было способствовать распространению моего послания. Ну, и какая-то часть людей, действительно, пришла к нам в обучение после их просмотра.
В августе 2016-го у меня был сильный порыв бросить чтение лекций – после откровенного провальной (в смысле реакции людей и «откату» после её окончания) лекции о восприятии Божественного. Говорят, что для пришедших на лекцию людей её содержание оказалось слишком сложным; не знаю, может быть и так. В любом случае, говорить мне было очень трудно, и люди как закрылись в самом начале моей речи, так и не открылись до самого её завершения. Но Господь был против того, чтобы я останавливался, и в итоге, после этого кризиса я прочитал ещё, кажется, две лекции, одна из которых – о комплексе неполноценности – стала чуть ли не лучшей во всём цикле. И только потом я был «официально» освобождён от продолжения выступлений на публике.
В октябре 2016-го я ясно увидел, что мне нужно написать книгу по темам прочитанных лекций, причём поначалу задача показалась мне довольно простой. Подумаешь – взять текстовую запись лекций, подправить её немного, а потом опубликовать; что здесь сложного? Я даже попробовал сам сделать текстовую запись первой лекции, но оказалось, что печатать текст на слух – дело довольно непростое. И очень даже не быстрое.
Кончилось тем, что я заказал перепечатку лекций фирме, которая этим занимается, и через пару недель получил текстовые файлы. Но и они не годились для правки, поскольку построение устного изложения (в моём, по крайней мере, исполнении) не очень-то годилось для прямого перенесения на бумагу. При этом я не был готов писать всю книгу с нуля, и мне хотелось сохранить стилизацию под устную речь, что конечно же, упрощало текст, но придавало иной, отличный от других моих книг, «вкус». И конечно, была идея передать «привет» Ошо, с его лекциями, выпущенными в виде книг.
В самом начале работы над записью лекций мне было сказано, что книга должна будет выйти в феврале. Так у меня появился дедлайн, превративший работу над книгой в очень интенсивную практику. Я начал писать первого ноября и закончил чистовик пятнадцатого января 2017-го года. Поначалу я всё же пытался следовать последовательности изложения материала, данной в лекциях, но потом отошёл от неё. Последние несколько глав я всё-таки стал писать с нуля, порой значительно уходя от содержания соответствующих лекций, но сохраняя упрощённый стиль текстов.
Как только был готов «беловой» файл книги, я отдал её в «Амриту». Выбрасывать деньги на ветер больше не хотелось, да и не сказать, что к тому моменту у меня были свободные деньги. В «Амрите» же мне причитались выплаты за проданные ранее книги, и потому издание «Практики осознанности» вышло для меня не слишком затратным. Руководство издательства встретило меня неожиданно тепло, и проблем здесь никаких не возникло. Тем не менее, подготовка книги к отправке в печать затянулась, и в феврале она в бумаге так и не вышла. Однако 28-го февраля издательство выложило на платных ресурсах её электронную версию, так что с задачей, поставленной передо мной Творцом, я, видимо, справился. Во всяком случае, так я решил сам для себя и успокоился.
«Практика осознанности» стала переходной книгой между текстами «первой» и «второй» фазы моих писаний. В ней подводились некоторые итоги многолетней работы – как моей, так и «школьной». По сути, все мои книги – это отчёты о проведённых исследованиях и работе (и иногда – об откровениях). Просто бывают отчёты за конкретный период, а бывают – за несколько лет. «Практика» стала отчётом этак примерно лет за пятнадцать Работы, хотя, конечно, отчёт был далеко не полным. Но, учитывая специфику мистической деятельности, полного отчёта о ней никто не напишет никогда.
Первый тираж книги разошёлся за месяц, второй продавался гораздо хуже. Позже я получал нарекания от читателей, что, мол, энергетика в новой книге совсем не та, что в предыдущих, но я предпочитал не объяснять им, что так, в общем, всё и задумывалось. Тем более, что уже в мае 2017-го был закончен и готов к изданию
Огонь стремления
которым открылась новая страница в моём, если так можно выразиться, творчестве.
Начиная с «Огня» изменился сам процесс написания книг – он стал прерывистым. То есть, сначала писалась первая часть книги, потом наступал перерыв, в котором я не был способен окончить даже уже начатый текст (и такая – незаконченная глава, на которой у меня исчезал творческий запал – была во всех трёх книгах, законченных после «Практик»), а потом, спустя несколько месяцев, я возвращался к писанию и завершал книгу. Прежде такого не было, и новая книга могла писаться достаточно медленно, но непрерывно.
Первые главы «Огня» были записаны в мае 2016-го. Сначала была написана «Истина Пути», которая вообще поначалу не предназначалась для печати. Мне нужно было выразить определённые ощущения и отразить состояния, характерные для мистика, участвующего в противостоянии между Светом и Тьмой. То есть, я писал этот текст для себя, в качестве этакой своеобразной аутотерапии. Он был высоко оценён теми учениками, которым я его отослал, и тогда я взглянул на его содержание под другим углом. Когда работа над текстом новой книги пошла полным ходом, я всё-таки решил включить в неё Истину Пути, конечно, удалив из книжной версии часть текста, не предназначенную для ознакомления с ней широкой публики.
После окончания Истины Пути темы стали приходить сами собой, и работалось мне легко. Так продолжалось до августа, в котором я начал «Истину Бога», и на четвёртой странице которой завис намертво. Наступил ступор, заставивший меня остановиться и отложить продолжение работы. Я просто не мог ничего больше написать, и всё.
В возникшей паузе я написал «Практику осознанности», а работа над «Огнём» возобновилась только в конце марта 2017-го. Причём, отчасти повторилась ситуация, которая уже имела место в работе над «Основами мистической работы». Мне открывалось название главы, иногда даже без сопутствующего синопсиса, я его записывал в блокнот, а потом, выбрав из списка тем ту, что сейчас казалась мне ближе по состоянию, садился писать. Процесс сочинения стал необыкновенно трудным: очень часто я смотрел на тему, совсем не понимая, что я по её поводу могу сказать. Практически каждая новая глава начиналась с созерцания, в котором я упирался в глухую стену и несколько часов тратил только на то, чтобы увидеть смысл темы, а потом уже записать и оформить словами увиденное. Ничего, из написанного мной ранее, не требовало столь серьёзных созерцательных усилий. Каждый прорыв в созерцании приносил своего рода катарсис и облегчение, но с новой темой всё начиналось сначала.
В мае 2017-го я взялся дописывать «Истину Бога», и в работе над ней пришлось делать несколько «штурмов» созерцания, чтобы прийти к очевидному, в общем, выводу, что главная Истина Бога заключается в Его существовании как таковом. Конечно, по пути к нему я сформулировал и описал несколько новых истин – вроде Милости для всех, и результат работы в целом меня впечатлил. Примерно тогда же я понял, что «Огонь стремления» подобен пуле, выпущенной в голову читателя, и что эта книга обладает прямым действием на ум, меняя и выстраивая его связи определённым образом. Таким эффектом не обладала ни одна из прежде написанных мной книг, и в этом было основное отличие «Огня» от любой из них.
Закончив книгу в мае, я решил не спешить нести её в издательство, поскольку «Практика осознанности» появилась в широкой продаже только в апреле. Я собирался дождаться осени, но, в конце концов, отдал её в «Амриту» в августе. Буквально накануне посещения издательства я дописал в книгу главу о бессознательном выборе, которая, по моим ощущениям, добавила «выстрелу в голову» дополнительной силы.
С изданием «Огня» особенных проблем не было, и в октябре 2017-го книга вышла из печати. Сначала она продавалась хорошо, потом не очень – обычная история для всех моих книг, изданных в последние годы. Мне самому «Огонь стремления» нравится куда больше остальных моих книг, к большинству из которых я отношусь в лучшем случае очень ровно. И «Огонь» уж точно – единственная из всех, написанных мной книг, которую я с удовольствием перечитал сразу после того, как она вышла в бумаге.
Лето и осень 2017-го выдались для меня непростыми – в смысле состояний, которые я переживал. Писать что-либо в них было почти невозможно. Но в декабре писательская способность вновь себя проявила, и достаточно неожиданно для меня. Появились первые тексты, которые спустя девять месяцев встали первыми в оглавлении книги
Истинные чудеса
Осенью 2017-го состояния мои были настолько новыми и странными, что таким же странным стало начало новой творческой активности. У меня не то, чтобы возникал «писательский зуд», и назвать вдохновением этот новый позыв к писанию я тоже не решусь. Скорее так: внутри у меня появлялась энергия – а вместе с ней и тема для текста – требовавшая, чтобы я сел за компьютер и начал писать. И здесь начинается самая большая сложность изложения: нельзя сказать, чтобы я совсем не участвовал в создании нового текста, но и сказать, что я его сам формулировал и шёл по определённому внутренне выстроенному плану, тоже нельзя. Текст как бы строил себя сам, а я в некотором изумлении наблюдал, как это происходило, и формулировал то, что (почему-то) нужно и до́лжно было написать.
Само по себе формулирование и записывание практически не требовали усилий с моей стороны – всё было легко и непонятно. Например, глава «Сладость желания», в которой не было сказано почти ничего нового к тому, что я уже писал в ранее, почему-то была нужна именно в таком виде. И писалась она по своим внутренним законам, вне моего управления темой. Единственное, что мне было известно – каким должно быть окончание главы, и таким оно и стало. Не могу даже сказать, что я таким его сделал, потому что эта формулировка будет полностью противоречить моим ощущениям в момент его создания. Но если учесть, что я в то время очень часто пребывал в изменённых состояниях ума – то в опьянении, то в блаженстве, а то в чём-то таком, что словами выразить не могу – тогда и удивляться подобному способу писания особенно не придётся.
Первые главы задали стиль книги, который, в сравнении с «Огнём стремления», стал более витиеватым, что ли. Произошло некоторое утяжеление стиля, которому я не сопротивлялся, потому что так тоже «было нужно». Во всяком случае, так я это ощущал – как утяжеление языка и смену интонации.
То ли с третьего, то ли с четвёртого текста процесс сочинения вернулся под мой контроль и работа пошла в обычном формате – с поправками на изменение стиля и моё состояние. И, как и в случае с «Огнём стремления» - первая половина книги писалась куда легче второй.
В январе 2018-го я отправился в Таиланд, где продолжал работать над текстами. Например, глава «Тёмная ночь души» почти целиком была написана в самолёте, во время полёта. В самом Таиланде я, в основном, писал «Жизнь здесь и сейчас». Тогда передо мной была поставлена новая задача – насытить два места в тексте самым что ни на есть настоящим Светом. Помню, как я мучился над её разрешением, но, по ощущениям, в конце концов, мне это удалось.
В начале марта книга «встала». Затык случился на главе про перемены нафса, и до июня 2018-го я ничего писать не мог. В июне я вернулся к работе, вот только она стала не просто трудной, а по-настоящему тяжёлой. Ну, и самые «тяжёлые» тексты (Истинные чудеса, Перемены нафса и все главы из третьей части книги) были написаны летом 2018-го. Даже сейчас я не берусь объяснить, почему так непросто было дописывать эту книгу. Возможно, я сам изменился и прежний стиль, а также задачи, связанные с написанием книги и посланием, которое в ней должно быть изложено, были мне уже не близки, но закончить её всё равно было необходимо. Я дописывал её «на кишках», и трудности при написании «Огня стремления» уже выглядели жалкими на фоне этой работы. В итоге, я закончил её почти с отвращением, и до сих пор отношение к «Истинным чудесам» у меня неоднозначное.
По окончании книги я опять увидел, что она написана и выстроена так, чтобы оказывать прямое воздействие на ум читателя, причём его эффект отличается от аналогичного в «Огне стремления». Я бы сказал, что эффект этот – умягчающий, не столько сразу меняющий ум, сколько готовящий его к изменениям. Или – умягчающе-стирающий; размягчающий жёсткие структуры ума и делающий ум более пластичным, а значит – и более восприимчивым и к новым идеям, и к трансформационным импульсам. Вот как-то так я это вижу и ощущаю. Хотя, конечно, при однократном, да ещё не слишком внимательном прочтении ничего такого можно и не ощутить. Вот только отсутствие явных ощущений не отменяет наличие воздействия.
Когда я, весь измученный, закончил книгу, вдруг оказалось, что она не дотянула до моего «стандартного» объёма – по количеству слов и знаков. Одновременно с этим я увидел, что для придания книге хоть какой-то цельности, надо бы написать предисловие и послесловие к ней. Я дописал их, сделав заодно ещё одну небольшую главу в книгу, тема которой всплывала в процессе работы, но не была записана. Так появилась глава «Принять, чтобы действовать».
«Чудеса» издавались без каких-либо проблем. Поскольку меня довольно долго подташнивало после её окончания, я не стал инициировать её презентацию в «Белых облаках», сразу после её выхода из печати. Поэтому презентация «Чудес» состоялась только тогда, когда коммерческий директор «Облаков» предложила мне прочитать какую-нибудь лекцию у них, полгода спустя после поступления книги в продажу. В «Облаках» она к тому времени до сих пор не появилась, и презентация стала способом вернуть мои книги на их площадку, которые почти исчезли из магазина после реорганизации, затеянной его владельцем. Так получилось, что презентация «Чудес» практически совпала с выходом из печати моей следующей книги, одной из главных тем которой была
Трансформация ума
и по названию этой главы было дано название всей книге. Так, впрочем, происходило со всеми моими книгами в последние годы.
Закончив «Чудеса», я считал, что долго ещё не буду ничего писать – слишком уж я устал при завершении этой книги. Но человек предполагает, а Господь принимает решения. «Чудеса» вышли из печати в начале октября 2018-го, а спустя неделю (или две), я приступил к работе над новым текстом.
Получилось так, что в конце сентября я заболел гриппом, и заболел достаточно тяжело. На второй день болезни, когда я лежал с температурой под сорок, на меня снизошло озарение, в котором мне открылась суть просветления на суфийском Пути, и возник выбор, оставаться ли мне в Работе или же уйти, наконец, в полное просветление, к которому когда-то, много лет назад, я так стремился.
Другими словами, в моём личном Узоре открылась точка перехода, и надо было выбирать, куда и как я буду двигаться дальше. Ни одна точка перехода не проходится мгновенно – порой переход занимает пару месяцев. В данном случае окончательное решение я принял в конце октября, но задание написать четыре основополагающих текста получил сразу после выздоровления. Почему они были основополагающими, я тогда и сам не знал, и выяснилось это спустя почти полгода, когда новая Работа в Школе набрала силу. Господу, в общем, было известно, что я, в конце концов, выберу. Но на то Он, как говорится, и Господь.
Я должен был написать о просветлении, прямом Пути, трансформации ума и древнем знании – причём строго в этом порядке. Первые два текста писались достаточно легко, если не считать той трудности, с которой я теперь всегда сталкиваюсь, когда пишу большие по объёму главы. Сейчас я живу так, что каждый новый день как бы обнуляет предыдущий. И если работа над текстом длится больше недели, я начинаю забывать, что написано в его начале. То есть общее ощущение и впечатление, конечно, остаётся, но детали и какие-то мелкие темы, к которым я отступал от основной смысловой линии, выпадают из памяти. Можно, конечно, всё время перечитывать написанное, подобно герою фильма «Помни», но при моей нелюбви к перечитыванию самого себя это тоже не самый притягательный вариант работы. Поэтому такие тексты сейчас я пишу по наитию, по внутреннему ощущению того, куда должен двигаться текст, а потом, по окончании черновика, разбираюсь с повторами, если таковые обнаруживаются. И в этом, кстати, проявляется отличие моих нынешних методов работы над текстами от прежних – когда я писал всё практически набело.
Главы о просветлении и прямом Пути написались быстро, третий основополагающий текст шёл тоже без особых проблем и работал я над ним с истинным удовольствием. Но на той части, где мне следовало перейти к описанию собственно трансформации ума, он встал, как вкопанный. У меня было ясное понимание того, о чём нужно писать дальше, но писать я не мог. Так в середине декабря наступила пауза в работе, которая продолжалась до марта 2019-го года. Только тогда я смог закончить «Трансформацию» и приступить к «Древнему знанию».
На последнем по счёту основополагающем тексте началось что-то странное. Я совершенно не мог им управлять, и текст плыл вне моей воли, открывая и закрывая темы, которые я совершенно не собирался в нём изначально затрагивать. Начиная очередной его кусок, я пытался вырулить к тому, что надо вроде бы в нём написать, но спустя пару-тройку абзацев, он снова уходил из-под моего контроля. Ощущение от процесса было очень странным, и я не очень-то понимал, что у меня в итоге получится. Но так он и дописался, и говорят, получилось в целом неплохо.
В конце декабря мне приснился сон, в котором я отвечал на вопрос, заданный мне каким-то мужчиной, о том, что такое абсолютное добро. Ответ был настолько простым и ясным, а сон так хорошо запомнился, что я почувствовал необходимость записать суть этого ответа. Встал выбор: записать ли его в виде короткого диалога, как это было во сне, или усложнить форму, написав свой обычный текст на тему абсолютного добра. Усложнение показалось мне более подходящим вариантом, и 31-го декабря 2018-го года я написал большую его часть. Первого января я посидел над ним ещё, но он тоже «загуливал», уводя меня от темы в какие-то ответвления, из которых я потом никак не мог выпутаться. Из-за этого закончить его сразу мне не удалось, и он тоже завис. Дописал я его только в феврале 2019-го, и он вошёл в книгу вместе с основополагающими текстами.
При издании книги возникла привычная уже возня с обложкой и дополнительным названием, которое должно сделать её более привлекательным для потенциальных покупателей. Но всё это стало уже настолько привычным, что воспринимается не как трудность, а как продолжение работы над книгой на другом этапе.
Презентация книги получилась такой же странной, как и работа над «Древним знанием» – только теперь «плыл» не текст, а лекция, которую я честно пытался прочитать более-менее связно. В результате я подвесил немало вопросов, оставленных мной же без ответа. Может быть, так оно и лучше – для возбуждения интереса к книге, не знаю.
На этом можно было бы и остановиться, хотя я чувствую необходимость в том, чтобы обозначить, что были ещё
Ненаписанные книги
чтобы сказать и о них хотя бы несколько слов.
Летом 2017-го года у меня возник (был дан?) план написания четырёх книг. О первой из них я говорить здесь не буду, а оставшиеся три были такими: продолжение «Великих мистиков», только с обратным знаком – про тех, кого многие считают великими, но это не так (или не совсем так). Второй должна была стать книга с толкованием суфийских притч, а третьей – комментарии к «Утопленной книге» Бахауддина Валлада. Вот этот последний пункт меня особенно изумлял, потому что я не имел никакого понятия о том, что же я там буду писать.
Тем не менее, я взялся за дело. Сначала я собирался писать о Рерихах и Агни Йоге. В планах ещё был Кастанеда, Блаватская, Шри Ауробиндо и, возможно, Сатья Саи Баба. Предполагаемая работа была титанической в смысле объёма текстов, которые мне нужно было либо освежить в памяти, либо прочитать впервые. Весь июль я читал Агни Йогу и книги о Рерихах. В августе я был готов приступить к тексту, им посвящённому, но смог написать только первую строку и сразу застрял. А жаль – то, что я мог сказать об Агни Йоге, было бы весьма полезной иллюстрацией к тому, как возникают и на чём стоят все подобные ей тексты. Очень хороший и познавательный мог бы быть текст. Достаточно сказать, что в первой книге Агни Йоги, которая называется «Зов», абсолютно ясно прослеживается подражание Корану.
То же самое с Кастанедой – если бы мне удалось разобрать описание его практик, то вся их суть была бы очевидна и понятна, а отсюда стало бы понятным, к чему реально они могут привести. Но как только начался ступор с Агни Йогой, я не стал даже заниматься остальными персонажами этой возможной книги.
На комментарии к притчам я тоже пробовал зайти – написал одну страницу и тоже встал намертво. Хотя здесь мне всё абсолютно ясно – что писать и как, но до сих пор эта книга остаётся ненаписанной ровно потому, что я не способен писать то, что сейчас, видимо, не актуально.
Конечно, при таком раскладе к «Утопленной книге» я даже не стал подступаться, почитал её немного, подивился, да и оставил.
Летом 2016-го меня как-то раз накрыло пронзительным видением того, как должна быть написана книга о целительстве. Импульс видения был настолько сильным, что я набросал возможные темы книги и всерьёз вознамерился её написать. Рабочее название у неё было: Человек исцеляющий и человек исцеляющийся. В ней я собирался изложить теорию возникновения болезней с точки зрения взаимодействия трёх тел, а также описать принципы лечения болезней на основе этой теории. Кроме того, я подумывал о том, чтобы разобрать конкретные целительские методы лечения, дав объяснения механизмам их действия. И для меня самого, например, было бы интересно разобраться с тем, как «работают» заговоры, наложение рук и прочие известные целительские приёмы, а также условия, в которых они действительно работают.
На следующий день после составления вполне замечательного плана книги я вдруг понял, что она меня совсем не интересует, и никакого позыва над ней работать у меня тоже нет. Поэтому писать её я даже не пробовал. Подозреваю, что книга эта уже никогда не будет мной написана, потому что тратить своё время на неё у меня нет возможности. Да и необходимости, с точки зрения Высшего, в ней, видимо, тоже нет.
На этом история (во всяком случае, на данный момент времени) заканчивается. Каким будет её продолжение (и будет ли оно вообще) – покажет время. Ну а моя задача остаётся всё той же, что и всегда: делать то, что необходимо, – настолько хорошо, насколько я могу.
Июнь 2019