Говорить о различиях между людьми стало уже почти неприличным, настолько они очевидны. Тем не менее, насколько бы идиотичной индивидуальностью они порой ни обладали, общие черты у них всё-таки имеются и их можно анализировать.
Гурджиев пронумеровал людей от одного до семи. Первый человек в этой интерпретации был человеком физическим, жившим плотскими радостями и воспринимавшим всё богатство мира через возможности получения удовольствия в физическом теле. Второй человек был эмоционалом, подверженным обострённому восприятию произведений искусства и хорошей музыки, а третий – вполне предсказуемо представлял собой интеллектуальный тип, охочий до разного рода умных теорий и понимающий высшую математику. Само собой, подразумевалось, что в духовной работе каждому из этих типов нужны были разные упражнения и подход к их обучению должен был быть тоже разным. При этом условность и искусственность подобного разделения особенно очевидна, когда речь заходит о людях номер четыре и пять. Там есть конкретное условие – человек номер четыре должен активировать и кристаллизовать соответствующее тело и следующему за ним пятому номеру нужно проделать то же самое с пятым телом, достигнув иного уровня личного бытия.
Любая схема описания мира всегда несёт в себе упрощение. Тем более когда дело касается столь сложных вопросов, как устройство человека и взаимодействие его с высшей реальностью. Каждое описание отражает отдельные, иногда довольно узкие, аспекты Бытия, позволяя понять их тем, кто ещё не обладает достаточно развитым восприятием для того, чтобы иметь собственное непосредственное знание о них. Каждый век приносит новые проблемы и требует нового описания действительности или, по крайней мере, такого описания, которое поможет людям понять их место в мире, не прибегая к текстам тысячелетней давности, созданным для другого времени и другой ситуации.
С точки зрения мистической работы людей можно разделить на две категории – людей ума и людей чувств. Деление тоже условное, ведь оно призвано проиллюстрировать состояние соискателей мистического опыта, которое может препятствовать приближению к состояниям иного порядка.
Люди не живут эмоциями – они живут чувствами. Есть чувство любви и чувство ненависти, чувство неуверенности в себе и ещё масса других чувств, которые создают наполнение и постоянный фон для внутренней жизни человека. Эмоции доводят уже имеющиеся чувства до пика переживания, до максимума проявления, но не более того; люди, привязанные к своим чувствам, становятся их жертвами в том, что касается продвижения к главным тайнам Бытия. Любая страсть в сравнении с погружением внутрь напоминает мелкое болотце, в котором привязавшийся к ней человек собирается провести всю оставшуюся жизнь, придавая сверхценное значение любой мелкой ряби, возникающей на его поверхности. Люди чувств даже в самом глубоком страдании остаются на поверхности своего существа.
Люди ума не имеют даже той малости, которая достаётся людям чувств. Всё, чем занят ум внутри человека, это контроль. Дело начинается с контроля тела, когда ребёнок учится, например, ходить, а заканчивается контролем чувств, эмоций, желаний и мыслей. Человек ума – это контролёр всех своих внутренних процессов. Понятно, что контролировать всё невозможно и подсознание, так или иначе, руководит жизнедеятельностью людей ума. Но они имеют иллюзию контроля над собой и потому ощущают некоторое превосходство над людьми чувств, которые то и дело плачут или смеются. Точнее, так: каждый человек ума прекрасно понимает, что его контроль над собой далеко не полный и что желания и всякие дурные мысли регулярно овладевают им, но само усилие, направленное на поддержание этого контроля, кажется ему достойным всяческого уважения и дающим ему право судить окружающих.
Человек чувства воспринимает мир через призму собственных ценностей, на первом месте среди которых находится доминирующее на данный момент чувство. Его проблема в том, что он придаёт слишком большое значение собственным чувствам. Человек ума, соответственно, привязан к своему пониманию и знанию того, что правильно, а что нет. Когда дело касается мистических вопросов, человеку ума всегда кажется, что он знает, как всё должно быть в идеальном варианте. Это как бы знание очень часто приводит к тому, что люди ума остаются закрытыми для восприятия нового опыта.
В этом заключается весь парадокс человеческой субъективной реальности – люди могут отрицать совершенно очевидные вещи, делая их для себя практически несуществующими. Мало того, что они могут отрицать наличие у себя каких-то желаний и чувств, но они также умудряются крайне избирательно воспринимать информацию, поступающую к ним извне. И если человек не хочет замечать очевидного, то повлиять на его восприятие оказывается совсем непросто. И наоборот – если кому-то вдруг вздумалось увидеть то, чего в реальности не существует, он может привести себя в состояние, когда несуществующее станет для него реальным. Так возникают разного рода ложные описания мира и просто духовная ложь всех видов.
Чтобы стать мистиком в изначальном смысле этого слова, человеку нужно прийти в промежуточное состояние между состоянием людей ума и людей чувств. Желание контролировать себя и свои проявления есть одно из главных препятствий на пути к сдаче. Сдаваясь, вы отказываетесь от контроля в пользу естественного, а не искусственно навязанного хода вещей. Человек ума всегда боится утратить контроль и потому никогда не приходит к сдаче. Этим, по всей вероятности, объясняется тот факт, что сейчас на Земле осталось так мало мистиков – ведь людьми ума стало подавляющее большинство землян.
У людей чувств препятствием становятся их сверхценные «переживания», от которых они ни в коем случае не готовы отказаться. В крайних своих проявлениях люди чувств склонны впадать в истерику и состояния, близкие к безумию, то есть терять столь ценный с точки зрения людей ума контроль над собой.
Мистик должен довериться Богу, оставив свои узкие представления о том, каким должен быть истинный Путь. Становясь мистиком, человек делает шаг в направлении выхода за пределы, и в первую очередь – за пределы собственных представлений. Чтобы воспринимать высшую Волю, ему нужно находиться в состоянии позволения и принятия, и именно это состояние делает его открытым для получения самого таинственного опыта, какой только возможен в этом мире.
С другой стороны, если чувства – возвышенные или любые другие – продолжат оставаться для человека некой важной вещью, то его привязанность к ним сделает его ограниченным и в восприятии, и в возможности познания Истины. Так что и человеку чувств нужно преодолеть свою привязанность к собственным переживаниям, чтобы вступить на мистический Путь.
В прошлом мистики сжигали свои ограничения и привязанности через привязывание себя к Богу, каким бы именем в разные времена Его ни называли. Достигалось это при помощи культивирования одного, самого главного чувства – чувства любви к Всевышнему, которое становилось пропуском в мир Истины. Для людей ума то же самое происходит, когда они подчиняют все свои желания одному – желанию познания Истины или желанию познания истинности существования Бога. Ещё одно желание, которым часто мотивируются искатели, – познать себя – не всегда делает человека мистиком, поскольку под ним часто лежит эгоистическое желание освобождения от самоконтроля, и тогда якобы духовный поиск становится способом для ослабления оков обусловленности и впадения в распущенность.
Нынешний мистицизм тесно связан с практикой осознанности, которая позволяет и осознать контроль, присущий людям ума, и взглянуть на привязанность к своим чувствам всем остальным. Осознанность – не единственный путь внутрь, но самый надёжный в том смысле, что он наиболее подходит людям ума. При этом выход за пределы ума сразу же даёт мистикам новые возможности для внутренней работы, а выход за пределы видимого мира создаёт возможности до некоторой степени запредельные.
Путь мистиков – это всегда путешествие по лезвию ножа, столько на нём существует разного рода условий и ловушек. Но начинается он с того, что искатель должен найти равновесие между умом и чувствами, найти то срединное положение, в котором он окажется между ними и они не будут иметь над ним власть. Тогда для него откроются совершенно новые возможности, возможности иного пути, Пути мистиков и знания запредельного. Но соблюдение равновесия и осознание того, что каждый новый шаг таит в себе некоторую опасность, делают человека очень внимательным и к внешним ситуациям, и к собственным ощущениям. Каждый новый шаг по мистическому Пути сам по себе является средством пробуждения человека от спячки. И каждый сделанный шаг укрепляет идущего, подготавливая его к совершению следующего шага и к продолжению движения. Которое рано или поздно приведёт его и к познанию себя, и к обнаружению сути всего, и к переживанию Присутствия Творца, к Источнику всего того, чего никогда не опишешь словами.