Жил когда-то на белом свете хороший человек. Всю жизнь он потратил на развитие качеств, служащих пропуском в рай. Он щедро раздавал милостыню бедным, любил ближних и служил им. Памятуя о том, как важно иметь терпение, он стойко переносил тяжкие невзгоды и непредвиденные испытания, зачастую поступаясь собственными интересами. Он совершал путешествия в поисках знаний. Его смирение и безупречное поведение прославили его как человека мудрого и добропорядочного гражданина, молва о нем распространилась с Востока на Запад и с Севера на Юг.
Он действительно проявлял все перечисленные качества – всякий раз, когда помнил, как должен себя вести. Но был у него один недостаток – небрежность. Не то чтобы эта черта проявлялась в нем сильно, скорее он рассматривал ее как незначительный изъян по сравнению с прочими добродетелями, которые он практиковал. Так, можно вспомнить бедняков, которым он не помог потому, что порой оставался нечувствительным к их нуждам. Любовь и служение также на какое-то время оставались в небрежении, это случалось, когда в нем поднималось то, что он принимал за свои потребности или, на худой конец, желания.
Он любил поспать; и порой, пока он спал, он упускал возможности, связанные с поиском знания или обретением понимания, иногда в такие моменты можно было практиковать истинное смирение или пополнить список добрых дел – такие возможности уходили и больше не возвращались.
Подобно тому, как добродетели запечатлевались на его сущностном «я», свой след оставляла и небрежность.
А потом он умер. Оказавшись по ту сторону жизни, человек направился к Райской Обители. По пути он остановился, чтобы проверить, насколько чиста его совесть, и почувствовал, что шансов войти в Высокие Врата у него было предостаточно.
Он увидел, что Райские Врата затворены, а затем услышал голос, который был обращен к нему. Голос произнес: «Будь бдителен; ибо врата открываются только раз в сто лет». Он расположился неподалеку и приготовился ждать, взволнованный предвкушениями. Однако, лишенный возможности практиковать проявление добродетелей по отношению к человечеству, он обнаружил, что ему не хватает внимания. После того, как он просидел, как ему показалось, целую вечность, он стал клевать носом, и на какое-то мгновение его веки сомкнулись. И в этот ничтожно малый промежуток времени врата распахнулись. Прежде чем его глаза успели окончательно раскрыться, врата захлопнулись с таким грохотом, который мог бы разбудить мертвых.
* * *
Между нами говоря, быть хорошим человеком не так уж и сложно: делай то, чего ожидают от тебя окружающие, не совершай осуждаемых обществом действий и не произноси речей, расшатывающих основы веры и общепринятых предрассудков. Будь как все, но в первых рядах, яви собой пример умеренного служения (поскольку всё чрезмерное – уже нехорошо), и не впадай в гордыню, ведь она не красит хорошего человека. Герой рассматриваемой нами притчи был хорошим человеком, имея перед собой цель даже более высокую, чем просто соответствовать общественным стандартам правильного поведения: ему хотелось стать хорошим с точки зрения Бога, чтобы быть допущенным в рай, где можно будет вечно наслаждаться плодами праведных трудов, свершённых в земной жизни.
Итак, человек практиковал щедрость, любовь к ближним и служение. Видимо, он и в самом деле был добрым малым. Кроме того, нам сообщается, что он развивал терпение и смирение, путешествовал в поисках знаний, а все демонстрируемые им качества были практически безупречными. Но вот беда – в их проявлении отсутствовало постоянство. То есть время от времени человек начинал себя вести так, словно не было у него ни терпения, ни смирения, ни щедрости, сосредоточившись на исполнении своих желаний и позабыв о своём стремлении попасть в рай. В притче этот его недостаток называется небрежностью, которая возникает как следствие уменьшения мотивации в выполнении предписанных действий.
Небрежность – это отвлечение внимания на посторонние мысли, не имеющие отношения к текущей задаче. Это желание поскорее закончить работу, чтобы заняться тем, чего тебе вдруг захотелось. Небрежность в действиях порождает нелепые ошибки, которых никогда бы не случилось, если бы человек оставался сосредоточенным на том, что делает здесь и сейчас.
Людям свойственно иметь противоречивые желания. Можно мечтать о служении и помощи страждущим, считая, что при этом должно оставаться время на жизнь «для себя», в которой можно будет получить простые и сложные удовольствия от утоления своих прихотей и нужд. Причём ничего плохого в подобном подходе нет, и большинство людей так и действуют в своём служении обществу и близким. Это вполне по-человечески – помнить о других, но и о себе не забывать. Я бы даже сказал, что такой подход разумен в том, чтобы продолжать оставаться хорошим для окружающих, но он не гарантирует места в раю.
Представим себе, что у нас есть сильное желание попасть в рай, и мы знаем, что для этого надо делать. И вот мы, со всей присущей нам решимостью, становимся щедрыми и любящими людьми служения, совершая немало прекрасных поступков. Из чего мы их совершаем? Из энергии имеющегося у нас желания достижения рая. В активной деятельности она неизбежно вычерпывается и ослабевает. Тогда в центре нашего внимания оказывается следующее, второе по силе желание, требующее своего воплощения. Так уж всё устроено у нас внутри: все желания, когда-то у нас возникшие, стоят в очереди на исполнение, и самые сильные располагаются в её начале, а самые слабые – в конце. Если бы богачи могли быть честными, тогда они рассказали бы нам, какие глупые, мелкие и странные желания приходится удовлетворять после того, как всё большое и важное уже куплено, построено и опробовано. Но раз уж они ничего нам не расскажут, то мы можем попытаться увидеть свою очередь желаний в себе самих; хотя дело это довольно трудное, особенно при отсутствии навыка самонаблюдения.
Энергия желания расходуется на действия, после чего оно на время ослабевает и перестаёт быть внутренним локомотивом, толкающим нас к любви и служению. Тогда вперёд выступает другое желание, в котором никакого служения другим не прописано, а есть что-то совсем другое. Естественно, что в этот период «хороший человек» как бы исчезнет, зато появится приличный обыватель, занимающийся решением своих проблем и получением радостей от жизни. Через некоторое время энергия и этого желания (или желаний) тоже вычерпается, а в канал желания рая закачается новая порция жизненной силы, и мы снова станем готовыми любить, терпеть и жертвовать. Вот так всё это внутри у нас и работает.
После замечания о небрежности нам говорится, что герой притчи любил поспать, упуская возможности добрых дел или получения знания. Что символизирует любовь к состоянию сна? С одной стороны – это любовь к комфорту, с другой – многим сновидения кажутся куда более приятными, чем пребывание в реальности, требующей каких-то чересчур трудных действий. В снах человек уходит от своей повседневности, и любящие поспать нередко склонны к избеганию всего, что кажется им неприятным и слишком сложным. Ну и конечно, пристрастие к сну символизирует пустую трату времени, чрезмерную расслабленность человека; кроме того, люди этого типа обожают свои сны наяву, которые называются мечтами. Мы не знаем, насколько часто герой притчи мечтал о рае и всех его удовольствиях, но указание на его любовь к сну намекает нам, что подобные мечты не были ему чужды. Не исключено, что, погрузившись в очередную мечту, он и становился небрежным в своих действиях.
Итак, первый грех нашего героя – небрежность, второй – пристрастие к избыточному сну. Здесь мы сталкиваемся с противоречием, поскольку все прекрасные качества вроде терпения, стойкости и способности пренебрегать своими интересами не очень-то сочетаются с мечтательностью и стремлением избегать трудностей. Это противоречие может быть объяснено двумя способами. Первое объяснение – у нашего героя было несколько субличностей, и если одна из них хотела попасть в рай, то другая – менее зрелая – любила спать и видеть сны. Третья же хотела выполнять свои собственные желания, позабыв про всякое служение нуждающимся в нём. Человек не был целостным, совершенно этого не осознавая, а потому не видел никаких противоречий в своём поведении. Такое, в общем, не редкость, а своего рода вариант нормы в жизни подавляющего большинства людей. Все, кроме тех, кто осуществил специальную работу над собой, имеют набор субличностей, помогающий своим обладателям эффективнее приспосабливаться к внешней социальной среде. У каждой субличности есть свой набор желаний, нюансы манеры поведения, и даже свой лексикон. Возможно, что в притче нам указывают именно на эту особенность человеческой психики, когда левая рука не ведает, что творит правая, но человек уверен, что все его решения и действия исходят из единого центра, а сам он – цельная личность.
Второй вариант объяснения противоречия в тексте связан с заложенной в нём аллегорией и о нём мы поговорим немного позже.
Как и положено в подобных историях, герой притчи умер, оказавшись «по ту сторону жизни». Но тут и выяснилось, что войти в Райскую Обитель не так уж легко. Она заперта, и ворота открываются раз в сто лет. Естественно, что наш герой, небрежный и любящий поспать, невзирая на прочие свои добродетели, пропускает момент (очень короткий) открытия райских врат и остаётся ещё на сто лет сидеть перед ними. На этом, собственно, притча и кончается. Послание её очевидно – маленькие привычки, которым вы не придаёте значения, могут отсрочить достижение цели на очень длительное или вообще неопределённое время. Конечно, можно сформулировать и более точно: небрежность в служении и чрезмерная расслабленность не помогают в обретении рая.
Странная история с райскими вратами, несколько не соответствующая расхожим представлениям о входе в Обитель, указывает нам, что, возможно, здесь имеется в виду не совсем тот Рай. Действительно, у ворот, открывающихся раз в сто лет, должны скопиться тысячи праведников, и наш незадачливый герой должен был бы отстоять очередь, чтобы попасть в вожделенную Обитель. Поэтому мы можем смело сделать вывод, что нам представлена аллегория, и что история, рассказанная в притче, относится к поискам не внешнего, а внутреннего рая.
Внутренний рай может означать любые высшие состояния, к которым стремятся люди в своём духовном или мистическом поиске. Блаженство, просветление, любовь без объекта или пресловутое состояние недвойственного восприятия – всё это может стать символом пребывания в раю. И с этой точки зрения послание притчи несколько меняет свой смысл.
Оказывается, что быть просто хорошим человеком для обретения рая – мало. Внешних действий, какими бы правильными и праведными они ни были, недостаточно. Да, в них развивается терпение, тренируется щедрость и смирение, но никак не прорабатываются иные качества, вроде той же небрежности. Более глубокие слои личности остаются незатронутыми. Врождённые сущностные склонности не могут быть изменены.
Человек помнит о своём решении добиться рая и делает необходимое для этого. Как только другое желание берёт верх, его усилия ослабевают и чуть позже он совсем про них забывает, занявшись другими делами и выполнением отложенных до поры желаний. Маятник ума раскачивается туда-сюда, а человек то живёт «для себя», то снова пытается заслужить «рай». Результаты такой работы будут половинчатыми – репутацию хорошего человека приобретёшь, настоящим праведником не станешь.
Внешние действия вообще редко ведут к внутреннему «раю», они всё-таки предназначены для снискания заслуг, оцениваемых после смерти человека, согласно той вере, которой он себя посвятил. Но и во внутренней работе проблемы, описываемые в притче, тоже не редкость. Например, человек выполняет практики достаточно старательно и прилежно, хотя и не заходит на некоторые неприятные (или приятные) для себя территории. Не хочет видеть свою привязанность к какому-нибудь желанию, избегает работы со слишком «страшным» страхом. Другими словами, тот, кто не дорабатывает, не может рассчитывать на то, что райские врата будут для него открыты. Небрежность в практике всегда сказывается на общем результате усилий.
Образ спящего человека, упускающего возможности во время сна, ясно указывает нам на то, что отсутствие осознанности лишает искателя этих самых возможностей. Как правило, из-за недостаточной целеустремлённости и плохо сформированного намерения люди и упускают шансы на продвижение. Кто-то настойчиво практикует четыре-пять дней, а потом его мотивация падает, и он делает упражнение небрежно, витая мыслями в облаках. О качестве практики здесь говорить не приходится, и тогда то, что могло бы случиться через, допустим, десять дней хороших интенсивных усилий, так и не происходит. Если человек постоянно немного не «дожимает» себя самого в выполнении практик, тогда и результаты их будут весьма скромными.
Человек создаёт возможности своими стараниями – так происходит и в мирской деятельности, и так продвигаются по Пути. Законы нашей внутренней эволюции устроены так, что она становится возможной только при непрерывном усилии. Нельзя же вскипятить воду, каждые полминуты снимая котелок с огня, чтобы он немного отдохнул. Для того, кто сделал всё необходимое, чтобы достигнуть Рая, врата в него будут открыты, ждать сто лет не придётся. Тот, кто не доработал, – тоже может получить шанс на обретение внутреннего рая, но сумеет ли он воспользоваться им? И хватит ли ему жизни, чтобы дождаться, когда райские врата откроются снова?