Один суфий пригласил глубоко почитавшего его человека поселиться в его доме. Однако всего спустя четыре дня он уехал в дальние края, и его не было три года. Лишённый присутствия Мастера, гость пал духом, он чувствовал себя чрезвычайно неловко. А ведь ему ещё приходилось справляться и с обязанностями по дому…
Спустя много лет в город, где это происходило, возвратился один человек, которому оставленный Мастером ученик поверял свои невзгоды. Этот человек обнаружил, что друг его преуспел в том, чтобы стать суфием, и что чувства его теперь весьма отличаются от прежних. Новоявленный суфий объяснил своему другу:
— То, что казалось мне ясным в то время, когда я впервые попал в дом моего Мастера, как я теперь понимаю, в действительности было от меня сокрыто. Если бы он остался, я бы не перенёс интенсивности его присутствия. Я полагал, что хочу находиться рядом с ним, в то время как в действительности мне было нужно дышать окружавшей его атмосферой.
* * *
Итак, был человек, глубоко почитавший суфия, но не собиравшийся становиться его учеником. Стать ближе – это одно, а вступить в обучение – совсем другое. Жить рядом с суфием, питаясь его мудростью и любовью, но не беря на себя никаких обязательств и оставаясь хозяином самому себе, – это, как ни крути, прекрасно. Счастье, правда, оказалось недолгим, и вскоре суфий оставляет своего почитателя присматривать за домом, а сам отправляется в долгое путешествие. Выглядит всё это не очень красиво: суфий использует почитателя почти что в качестве прислуги, обманывая самые светлые его ожидания. Тем не менее гость остаётся жить в доме суфия и дожидается его возвращения. А потом, спустя много лет, выясняется, что он и сам стал суфием, и вся неприятная начальная ситуация в итоге пошла ему на пользу.
Здесь бы сказать, что суфий действовал исключительно в интересах этого человека, выбрав самую оптимальную форму воздействия на него и выполнив его заветное желание, о котором тот молчал, возможно, считая себя неготовым к настоящему обучению. Сказать так можно, но это будет искажением истины. Никакой исключительности действия суфия не предполагают; он, как обычно, решал сразу несколько задач, в число которых входила работа с глубоко почитавшим его человеком. Неужели, побыв с гостем четыре дня, суфий понял, что надо оставить того в уединении, а потому придумал себе поездку в дальние страны? Конечно же, о поездке он знал заранее и, приглашая человека к себе, уже собирался оставить его смотрящим по дому. То есть создавал ситуацию, в которой почитатель обязательно почувствует себя обманутым и использованным, но которая, при правильном отношении к ней, даст ему шанс на развитие.
Говорят, что в древние времена ученик должен был пройти испытательный срок, выполняя простую, хоть и не всегда лёгкую, работу по хозяйству. Он мог прислуживать в монастыре или дома у Мастера. Подобная проверка на готовность растягивалась на несколько лет, и всё это время ученик тренировал терпение и принятие своей не слишком завидной участи. Он мог пройти через сопротивление, через осознание своих не реализующихся желаний и научиться следованию внешней воле. Есть вариант, что он мог подавить – и своё сопротивление, и свои желания; такое тоже вполне вероятно. В любом случае – проверка работой, не относящейся к обучению, сразу выявляла людей, чьё желание постижения Истины было слишком слабым, чтобы ждать и терпеть. Слабые уходили искать тех, кто возьмётся обучать их не искусству мытья полов, а чему-нибудь более возвышенному.
Похоже, что суфий устроил такую же проверку своему гостю, однако это предположение опровергается тем, что гость не просил суфия об обучении. Он хотел быть рядом, но на большее, видимо, не претендовал. Человеком при этом он оказался ответственным, не бросив имущество, оставленное на его попечение, и не сбежав, поддавшись чувству разочарования, которое он, конечно, испытывал. Возможно, он верил, что поступки настоящих суфиев имеют под собой веские основания и смысл, недоступный для непосвящённых. И тогда надо было дождаться возвращения суфия, чтобы точно узнать, зачем он так себя повёл.
Но раз почитатель не стал учеником, тогда версия о проверке его готовности нам не подходит. Значит, нам нужно обратиться к основному (и единственному) посланию притчи – об окружающей суфия атмосфере, надышавшись которой, простой человек сделался готовым к вступлению на Путь.
Побывав в жилище человека, мы можем немало о нём узнать: даже при беглом осмотре появится представление о его вкусах, интересах и пристрастиях. Если же мы станем жить в его доме, то узнаем о хозяине ещё больше, хотим мы того или нет. В этом смысле окружающая среда помогает лучше понять того человека, который её создал и в ней живёт.
Помимо вещей в жилище может быть своеобразный запах, и что уж точно всегда бывает – определённая энергия, не сказать, чтобы очень специфическая, но вполне ощутимая. Там, где живёт один человек, – его энергия, наполнившая пространство дома или квартиры, ощущается более явно; если же в одном пространстве постоянно проживает несколько людей, их энергетическое поле выражено менее сильно. Если один преимущественно живёт в гневе, а другой – в печали, тогда в общем поле их энергии нивелируют друг друга, и в пространстве жилища их накапливается мало. Энергетическое поле невыраженных эмоций возникает не из-за того, что эти энергии как бы повисают в воздухе – ими пропитываются вещи человека и даже стены его жилья. Причём то, что выражено, не накапливается, а вот жизнь на фоне подавляемых и снова проявляющих себя эмоций и чувств создаёт весьма ощутимую атмосферу, хотя сам хозяин дома обычно не подозревает о её существовании. Как говорится – привычное не пахнет.
Естественно, что у человека, чьи энергии были трансформированы, и силовое поле в доме изменится. Тот, в ком стало больше Света, потихоньку наполнит им своё жилище – не специально, а просто живя в нём день изо дня. И если кто-то поселится в этом месте, он подвергнется влиянию Света, а насколько уж оно будет сильным, зависит и от насыщенности «атмосферы», и от уровня чувствительности человека. Допустим, что, находясь в поле тревоги, вы и сами станете более тревожными, а в поле покоя успокоится ваш ум и эмоциональные реакции притупятся. Сонастройка непременно случится, но кардинальных перемен от пассивного воздействия «атмосферы» ждать не приходится. В поле Любви вы смягчитесь, и ваше принятие себя и людей вырастет, но в истинно любящих вы не превратитесь. «Атмосфера» повлияет на вас, но другими людьми не сделает.
И вот что получается: находясь три года в поле энергий суфия, явленных существенно слабее тех, что ощущались бы в его непосредственном присутствии, почитатель смог подготовиться к тому, чтобы позже взаимодействовать с суфием напрямую. А будучи более готовым, он смог приступить к обучению и по-настоящему измениться. Я слышал, что людям следует давать Истину в разбавленном виде, чтобы они смогли хоть как-то её воспринять и усвоить. Примерно так действует суфий, помещая почитателя в облегчённую версию своего присутствия, и тот потихоньку с ним сонастраивается. А там, как гость привыкнет и подстроится, можно вернуться из путешествия и пообщаться с ним в полную силу – не подавив и не придавив его интенсивностью своих энергий.
Таково буквальное содержание притчи, и из него мы получаем ключ к обращению с определённым типом людей, пришедших в обучение.
Кому не хочется получать обучение от Мастера, а лучше – прямиком от Самого Господа Бога? Кажется, что чем выше уровень бытия дающего, тем более быстрым будет продвижение и прогресс у обучающегося. Возможно, что у кого-то всё, видимо, так и сложится. Однако степень готовности желающих обучаться бывает очень разной, да и личный уровень бытия – тоже. Одному нужно сначала обрести внутреннее равновесие, поработав со страхами и комплексом неполноценности, а кто-то с подобными проблемами разобрался, занимаясь в других местах и группах. В этом смысле никакого равенства в обучении нет, хотя проблемы приходится решать одинаковые для всех.
Чтобы вас повёл Бог – вы должны быть готовы ко всему – в буквальном смысле этого слова. Чтобы получать реальную пользу от прямой работы с Мастером, вы должны иметь весьма высокую мотивацию. Когда этого нет, большого толку от занятий не будет и интенсивность взаимодействия может стать чрезмерной для вас. В таких ситуациях в вас начинают подниматься подавленные страхи, вы входите в эмоциональные обострения и помрачения ума. В итоге интенсивность становится рычагом, выталкивающим вас из обучения. Понимая это, Мастер будет держать дистанцию, давая вам возможность привыкнуть и сонастроиться с работой.
Давление в подобных обстоятельствах только ухудшает ситуацию, и нужно дать ученику время на то, чтобы выработать в себе необходимые качества для успешной практики. Поначалу всем предлагаются не слишком сложные упражнения, но тем, кому нужно больше времени, оно тоже даётся. Всегда можно выждать, когда человек не настаивает на тесном взаимодействии, которое в его ситуации окажется непосильным. Поэтому порой дистанционное обучение лучше очного, и поэтому далеко не всем нужно настраиваться на быстрый Путь.
Тем же, кто не вызревает за несколько лет подготовительного периода, продолжение обучения не показано – реализация своих мирских желаний для них явно важнее духовной работы. И даже если им кажется, что Путь их всё-таки манит, то их неспособность приложить необходимые усилия становится непреодолимым препятствием, стоять перед которым можно вечно, а вечности нет в запасе ни у кого из нас.
Тем не менее метод отстранения и ослабленного влияния работает и многим помогает; нередко люди вызревают к настоящей работе даже быстрее, чем за три года. Поэтому, когда вы чувствуете, что Бог отодвинулся от вас, а Мастер – дистанцировался, то, поверяя свои невзгоды товарищам, вспомните эту притчу – может быть, всё не так плохо, как вам может показаться вначале.