Один из суфийских Мастеров сказал своему спутнику:

— Мне нужны деньги. Надо спасти царя, которому нечем заплатить армии.

— Но разве царь не в состоянии раздобыть денег сам?! — воскликнул спутник.

— Народ не должен знать, что царь не в состоянии заставить его платить налоги — иначе другой монарх одолеет нашего, и будет ещё хуже.

Они вышли из дому и отправились на поиски денег. В первом же доме, куда они постучались, хозяин сказал:

— Возьмите всё, что у меня есть, ведь я знаю: вы мудры и добры.

Однако мудрец отказался взять у него деньги. Спутник спросил, почему он так сделал? Мастер ответил:

— Должен ли я ради спасения царя грабить человека, который отдаст последнее, а после станет позволять себе всё что душе угодно, веря, что купил себе всепрощение?

— Но тогда зачем мы постучались в этот дом?

— Чтобы увидеть, продвинулся ли этот человек в своём внутреннем развитии и способен ли он давать, не покупая.

Во втором доме Мастер из предложенных ему денег взял половину. И снова его товарищ спросил, почему он не взял всё или не отказался от денег вообще.

— Потому что на этого человека произведёт впечатление, что мы не взяли всё. Благодаря этому он со вниманием отнесётся к тому, что станет делать и говорить следующий дервиш, который пройдёт этим путём и который, возможно, будет истинным дервишем.

— Ну, а если бы мы отказались от всех денег, разве это не произвело бы на него ещё большего впечатления?

— Не на данного человека. Этот удивился бы, что мы не исполняем свою миссию — собирать деньги для царя.

— А что бы вы сделали, если бы знали точно, что следующий дервиш, который постучится сюда, будет мнимым?

— Я бы настроил этого человека против нас, чтобы на какое-то время предохранить его от излишнего доверия дервишам.

Через несколько недель, странствуя, они собрали требуемую сумму. Теперь товарищ сказал:

— Удивляюсь я: почему вы, святой дервиш, не употребили для получения столь неотложно необходимых денег оккультные силы?

Мастер ответил:

— Одной из причин было то, что ты сам нуждался в уроках этого путешествия.

— Но как может быть, чтобы я вынес что-либо из него, если я всё ещё продолжаю задавать вам дурацкие вопросы? — сказал товарищ.

— А вот это и есть тот вопрос, который тебе было необходимо задать, — ответил дервиш, — чтобы получить ответ: "На этой несовершенной Земле, если уж так получилось, что наши ноги стоят на ней, мы вынуждены применять несовершенные, земные методы". Для того чтобы позволить себе использовать особые силы, человек должен оказаться вовлечённым в нечто гораздо более значительное, нежели добывание платы для армии — пусть даже это делается, как в данном случае, ради сохранения стабильности целого царства.

* * *

Когда страна в опасности, мистики в стороне остаться не могут; во всяком случае, в этой истории мы видим именно такую ситуацию. Царь растратился, налоги поднимать, видимо, уже некуда, а армии платить надо. Доверия, судя по всему, царские чиновники больше не вызывают тоже, и получается, что никто кроме суфийского Мастера собрать необходимую сумму не способен. Сказка есть сказка, с неё спрос небольшой; попробуем понять, какой урок мы сможем извлечь из её лжи.

Итак, Мастер и его спутник, который вольно или невольно попадает в положение ученика, ходят по домам, собирая деньги для царя. Их выбор свершился, они приняли на себя выполнение конкретной миссии. Люди же, открывающие для них свои двери, оказываются перед другим выбором — сделать или не сделать пожертвование, от которого, в общем-то, зависит не только судьба царя, но и их собственная судьба тоже.

Первый же человек, у которого наши герои попросили денег, готов отдать всё, что у него есть, но Мастер отказывается принять его дар. Ситуация интересная: вам нужны деньги, но вы берёте их на определённых условиях. Намерение, из которого действует человек, оказывается для вас более важным, чем содержание действия.

Учитывая, что царь не хотел извещать простолюдинов о собственном мотовстве, Мастер, по-видимому, не сообщал жертвователям цель сбора денег, полагаясь в этом деле на свой духовный авторитет и их доверие; или же сообщал далеко не всем. Приличный человек на просто так денег не попросит, уж наверное, у него есть важная причина, чтобы начать стучаться во все двери, а цель его, без сомнения, очень правильная и благая.

Вообразим, что с просьбой о пожертвовании к нам обратился некий духовный авторитет, в ком трудно (но не невозможно) заподозрить личный алчный интерес. Из каких мотивов мы можем поделиться деньгами? Из страха выглядеть жадными, из уважения к просящему, из стремления помогать людям и творить добро, из явного или скрытого тщеславия, из желания понравиться просящему или в надежде, что таким образом мы искупим свои грехи? Действие одно и то же, но намерение, с которым оно совершается, — разное. Казалось бы, что раз действие одинаковое, то и следствия у него должны быть одинаковые, но мотив, из которого оно совершилось, может сильно повлиять на человека. Искупавший грех уменьшит чувство вины или страх наказания, тщеславный укрепится в ощущении своей особенной правильности, помогающий людям почувствует себя удовлетворённым — ну и так далее. Изменение состояния отразится на их последующих действиях, ведь тщеславный, например, станет ещё тщеславнее, а греховный — свободнее, и его следующий выбор будет исходить из этого чувства облегчения.

Если кто-то хочет подкупить Бога, то пожертвовать всё что есть — цена не слишком и высокая. Когда человек склонен к крайностям, не следует думать, что они будут касаться только благих порывов. Отдавать всё — неразумно, тем более когда тебя об этом не просят и не требуют под страхом смерти. Одно дело, когда Господь забирает у вас всё, и совсем другое, когда вы вдруг решили сделаться нищебродами без всякого к тому повода. Конечно, принося такую непрошенную жертву, вы ощутите себя очень особенными и станете смотреть свысока на всех, кто не смог поступить так же и кому подобное даже на ум не пришло. В итоге вы измените Узор своей Судьбы, но он изменится к худшему, с какой стороны ни посмотри.

Когда Господь проводит человека через испытание утратой, это часть многоходовки, ведущей искателя к новым переменам и трансформациям. Когда человек сам себе назначает утрату всего, то он напитывает своё эго и ничего кроме этого взамен не получает. Но, возомнив себя великим искателем, он быстро придёт к такому внутреннему затвердеванию, что ничего ему уже не поможет. Отдавший всё может позволить себе многое, ведь равных ему в этом мире почти что и нет. Вот поэтому Мастер и не принимает жертву человека, пожелавшего отдать всё, что имеет. Незачем потакать людям в их стремлении стать «великими», пусть ищут другой способ.

Тема намерения имеет прямое отношение к действиям искателя на Пути. С каким намерением, например, он приступает к очередной практике? Движет ли им высшая цель — достижение просветления или какая-нибудь другая — и он выполняет практику, косвенно помогающую ему в приближении к своей цели, мотивируя себя именно ею? Или же он делает практику, потому что она вменена как часть обучения, в котором он собрался преуспеть? Возможно, он просто намеревается выполнить упражнение наилучшим образом, и этого ему достаточно? Последний вариант, кстати, является хорошим, ведь подбадривание себя высшей целью в один прекрасный день может обернуться разочарованием: я стараюсь, стараюсь, а до просветления мне всё так же далеко, как и в начале Пути.

Мотивация взаимодействия с Богом тоже может быть разной. Когда (и если) вы благодарите Творца, сколько в этом благодарности и сколько — расчёта? Хотите ли вы Его задобрить или Ему понравиться? Насколько часто вы обращаетесь к Нему не потому, что у вас есть острая необходимость в помощи, а просто чтобы напомнить о себе? Но когда вы просите того, кто видит ваше истинное намерение, знайте, что, не став искренними, желаемого вы не получите. Перестаньте прятать шило в мешке своего ума и попросите о том, что вас действительно беспокоит. Если вы опасаетесь Бога, так попросите, чтобы Он избавил вас от этого страха и явил Свою Любовь; если же вам хочется большего внимания с Его стороны, тогда просите об этом. Или о том, чтобы Он помог вам избавиться от необходимости в особом внимании.

Мастер видит мотивацию первого жертвователя и отказывается помогать ему стать особенным человеком. Исправляя одну ситуацию, не следует плодить другие, пусть и меньшие, но столь же плохие ситуации. Царь тоже, наверное, считал себя очень особенным и довёл в итоге государство до нищеты.

У второго жертвователя Мастер взял только половину предложенных денег, явно больше заботясь о состоянии дающего, чем об успехе своей миссии. Хотя здесь не вполне понятно, о ком больше заботится Мастер — о добром человеке или о следующем дервише, который (по-видимому, неизбежно) снова постучится в его дверь. В любом случае, мы видим относительную адекватность действия Мастера, которая возникает из понимания приоритета стоящих перед ним задач.

Представим себе, что главная цель человека — сбор денег для общего блага. Тогда надо брать у каждого, кто сколько даст, не заморачиваясь размышлениями о дальнейшей судьбе дающего и всячески приветствуя его щедрость. Но Мастер явно имеет иные цели, и сбор средств для него только повод и удобная ситуация, позволяющая оказать определённое воздействие на всех, с кем он соприкасается по мере её развития. Первый человек, которому было отказано в пожертвовании всего имущества, остаётся свободным в своих реакциях — он может гневаться на Мастера, может чувствовать себя недооценённым или не понятым; теоретически у него есть возможность задуматься о том, почему его дар не был принят. То есть взаимодействие Мастера с ним не ведёт к конкретному изменению его ситуации. Но, как мы знаем, такую цель Мастер перед собой и не ставит. Он хочет выяснить текущее состояние человека, не более того. Другими словами, этот человек и не готов к переменам, и они ему не нужны, ведь его выбор остался прежним — не давать, а покупать.

Второй человек более открыт, а потому нужно увеличить его доверие к суфиям, чтобы его взаимодействие с тем, кто придёт позже, могло стать более полезным для него самого. Мастер точно знает, что следующим посетителем будет настоящий, а не мнимый дервиш; вероятно, он будет послан к этому человеку специально. Или же Мастер неплохо предвидит будущее. Так или иначе, но воздействие на второго человека оказано адекватно его состоянию и грядущему развитию ситуации. Почва подготовлена, взойдут ли на ней плоды — зависит от него самого, ведь окончательный выбор всё равно остаётся за ним.

Третий человек, с которым постоянно взаимодействует Мастер в притче — это его спутник. Он ещё не стал формальным учеником и находится в позиции наблюдателя, но, по сути, его обучение уже началось. Собственно, благодаря его вопросам мы и понимаем смысл действий Мастера. Что потенциальный ученик может вынести из объяснений по поводу того, как Мастер повёл себя с первыми двумя дарителями? Первое: его действия направлены на благо тех, с кем он общается, хоть они об этом и не подозревают. Второе: взаимодействие Мастера с людьми имеет не сиюминутную цель, являясь частью куда большей работы. Третье: формальный повод для общения с людьми может быть второстепенным относительно главной его цели. Четвёртое: даже простое действие Мастера может иметь больше, чем одну цель.

Тем не менее главный урок для потенциального ученика заключался не во всех этих, вполне очевидных, выводах. Показать свою кухню не значит научить человека готовке. Главным вопросом оказался вопрос об оккультных силах, проявление которых, судя по всему, хотел увидеть будущий ученик. Действительно, почему бы, раз уж вы, суфии, такие крутые, не нашаманить необходимое количество денег без всяких этих унизительных хождений от дома к дому? Ну, или хотя бы сделать так, чтобы люди сами принесли вам нужную сумму, да ещё бы и благодарили, что вы соизволили её принять?

Кому не хочется решать все проблемы одним взмахом волшебной палочки или одной, но зато очень прочувствованной молитвой? Не знаю, найдутся ли такие герои. С возрастом люди обычно смиряются с тем, что «как потопаешь, так и полопаешь», а любители лёгкой жизни бегают от трудностей, сохраняя детские мечты о мгновенном и чудесном их разрешении. Те же, кто поактивнее, начинают искать силу, и за нею порой приходят на Путь, хоть это и не слишком мудро. Похоже, что спутник Мастера нёс в своём уме явное или неявное желание силы, и демонстрация обыденности работы суфиев была необходима для того, чтобы он смог определиться, чего на самом деле хочет.

Ответ суфия прост: для решения земных проблем используются такие же земные способы, и незачем стрелять из пушек по воробьям. При этом он, как истинный Мастер, добавляет фразу, призванную разжечь любопытство потенциального ученика, о том, что существует Работа иных масштабов, в которой все эти так называемые особые силы и используются. Высоко поднятая планка привлекает определённый тип людей, а намёки на большие тайные чудеса ловят человеков не хуже, чем прямые их обещания. Другое дело, что неподходящему для обучения лицу никто обещаний давать не будет, да и намёков на нечто большее делать не станет. Так что здесь игра Мастера вполне оправдана — ведь не считай он своего спутника пригодным к обучению, то не пригласил бы его к участию в миссии по спасению непутёвого царя.

Мы не знаем, стал ли спутник суфия его полноценным учеником или, убедившись в том, что суфийская деятельность не столь чудесна, как некоторым кажется, покинул Мастера, отправившись искать силу и лёгкий Путь в другом месте. Каждому искателю приходится делать свой выбор, и чем медленнее он созревает к серьёзной работе, тем дольше блуждает в поисках чего-то волшебного, быстрого и надёжного. Спутник суфия свой урок получил, да и мы смогли к нему приобщиться, так что задача Мастера в данном случае была выполнена полностью.

Поддержание внешнего и внутреннего равновесия — настоящее искусство, и на то, чтобы овладеть им, уходит немало времени. Мастер восстанавливал равновесие в государстве, занимаясь попутно и обычной своей работой. То, что он выводил из равновесия кого-то из тех, с кем общался, так это — тоже часть его работы. Многие люди создают искусственное компенсаторное равновесие между страхами и желаниями, живя в иллюзии, что у них всё нормально. Такое равновесие часто нарушается, потому что подавить все свои энергии человек не способен, и лёд его контроля то и дело взламывается внешними ситуациями, пробуждающими то страхи, то желания. Чтобы познать истинное равновесие, нужно избавиться от ложного — пройдя через хаос и научившись жить в гармонии с самим собой, своими энергиями и состояниями.

Равновесие в Творении — тоже гармония проявлений разнообразных сил. Бывает, что Господь привлекает тех, кто может Его слышать, к поддержанию равновесия в мире, и тогда они вовлекаются «в нечто гораздо более значительное». Но вовлечённые об этом не рассказывают, и правильно делают: у нас и своей головной боли хватает, чтобы ещё вникать в такие странные и фантастические вопросы, как Творение и его равновесие. Мы, конечно, на содержание армии скинемся, а с остальным — отвяжитесь и не морочьте голову, и дайте уже, наконец, пожить спокойно; а сами, если делать вам совсем нечего, ищите свои равновесия и восстанавливайте их, как сможете. Господь велик и благостен, защитит нас и спасёт; в это верим, на этом стоим и стоять будем во веки веков, аминь.