В последнее время часто приходится говорить с людьми, страдающими от одиночества. Своё страдание они выбрали сами, поскольку сами решили, что сближаться с людьми слишком опасно, а рассказывать о себе — всё равно что оказаться голым перед толпой: и стыдно, и унизительно.
Чувство одиночества возникает из двух неудовлетворённых потребностей: из необходимости в одобрении и доброжелательном внимании, и из потребности делиться с кем-то, кто тебя понимает, своими переживаниями и мыслями. Обе эти нужды, в идеале, удовлетворяются общением с роднёй, возлюбленными и друзьями\подругами. Впрочем, если у вас есть хотя бы один близкий человек, с которым вы можете обсудить любую свою проблему и ситуацию, то вы уже не одиноки.
Если ребёнку в детстве почти не дают доброжелательного внимания, постоянно демонстрируя ему неприятие его поведения или вообще игнорируя его присутствие, то он вырастает с ненасыщенностью позитивным вниманием и жаждой одобрения. Понятно, что, повзрослев, он будет искать внимания и одобрения и станет зависимым от них. Возможно, у него всё сложится хорошо, и он найдёт тех, кто удовлетворит эту его потребность во внимании. Но родительский игнор и прочие прелести воспитания оставляют немало ран, и, став взрослым, он может продолжать ощущать себя недостойным внимания, а значит — недостойным близости.
Ощущение себя недостойным уродом или недостойной уродиной встречается у людей весьма часто. Кому-то удаётся его скомпенсировать, и завести себе круг более-менее близкого общения, а кто-то не может переступить через неприятие себя. Такие живут внутренне одинокими даже при наличии отношений.
Избыток травмирующего опыта (полученного в любом возрасте) нередко делает человека одиноким в силу того, что выслушать тебя кто-то может, но мало кто может по-настоящему понять и разделить с тобой твою боль. Но это, обычно, не главная преграда; главная в том, что человек закрывается и не хочет обсуждать свою травму, чтобы снова не испытывать боли. Из этого нежелания и вырастает большая часть одиночества, ведь травма чаще всего связана с неприятием своего поведения, своих реакций или своей роли в этой травмирующей ситуации. А кому хочется получать дополнительное неодобрение, когда и сам себя уже не одобряешь?
Одиночество — это твой выбор, если ты не готов никому открыться. Тогда ты можешь упиваться жалостью к себе и чувством своей особенности, пусть даже она будет иметь в себе привкус проклятия. Такое не лечится, такое может только надоесть тебе самому.
Нехватка внешнего внимания устраняется через увеличение объёма собственного внимания, которое растёт по мере прибавления осознанности. Энергия та же, насыщение такое же. Чем человек более осознан, тем меньше ему нужно внимание окружающих.
Травмирующий опыт обезвреживается перепроживанием и выражением.
Нехватка общения компенсируется ведением дневников, блогов, и трёпом в соцсетях. Если человек открыт, близость может возникнуть и в переписке.
Про открытость я здесь уже писал, и добавить ко всему сказанному могу только одно: если вы не можете открыться людям — попробуйте открыться Богу. Обрести близость с Ним трудно, но, если твоя необходимость высока, Он проявится. Господь — непростой собеседник, но Присутствие Его напитывает тебя так, что от одиночества и следа не остаётся.
По крайней мере, на время.