Познающий запечатлевает благодаря своему воображению.
Ибн Араби

Проблемы с визуализацией затрудняют духовную работу и поддерживают комплекс неполноценности. Как снять запрет на визуализацию, который бессознательно дает себе Искатель?

Думается, что дело не всегда в травмирующем случае из детства, который мог заставить наложить такой запрет на целенаправленное воображение, которое лежит в основе визуализации. Дело еще и в осуждении «духовного воображения» новичка самой духовной школой и добросовестном внутреннем отторжении им этого воображения в своих практиках.

Действительно, впасть в галлюцинации и «прелесть», поддавшись нетерпеливым желаниям ума на стадии Вдохновенного нафса легко. Не доверять своему уму – это, вроде бы, хорошо. Однако, то, что «слишком хорошо» помогло обойти препятствие на одном этапе Пути, вполне может стать завесой на другом его этапе.

Осуждение управляемого воображения, продуцируемого умом, сродни осуждению эротического воображения при мастурбации. Страх собственного воображения, кстати, может усиливаться именно в связи с таким внутренним осуждением. Если же к нему добавляется страх обмануться и опозориться со своими «мистическими» фантазиями - до запрета визуализации один шаг.

Тотальное недоверие внутренним ощущениями и образам, однажды поселившись в Искателе, может стать плотной завесой на Пути к тонким чудесам, в которые Искатель отказывается верить, упорно не доверяя ни своим ощущениям, ни возможностям, открываемым визуализацией. Исключение своего воображения из инструментов познания в определенный момент может стать препятствием, сильно затрудняющее прохождение определенного этапа Пути.

Какова же роль воображения в практике визуализации? А роль эта – ключевая. Визуализация начинает реализовываться умом именно с помощью воображения. Чем она отличается от фантазии, грез, мечтаний? Назначением, намерением, своей целью, да и сами способом создания. Фантазии спонтанно следуют желаниям и разворачиваются «сами» по желанию, визуализация идет через усилие, следует воле и с трудом поддерживается тренированным вниманием и энергией сознания. Что же в этом нелегком труде предосудительного? Тем не менее некоторые Искатели пренебрежительно относятся к своему воображению, отказываясь его подключать к практике визуализации, в том числе на основании того, что готовы довериться только образам, пришедшим извне, спонтанно, без всякого участия их ума. Да, трансцендентные визуальные переживания отличаются от собственной визуализации тем, что спонтанны, но ожидать именно их во время обычной регулярной практики - более чем наивно. И самое печальное, что такое ожидание перекрывает возможность своей собственной успешной визуализации, способствуя запрету на неё.

Как же именно реализуется запрет на визуализацию? Этот механизм подобен подавлению умом нежелательных эмоций и так же практически не отслеживается человеком. Вместо того, чтобы использовать свое воображение, ум, практикующий с запретом на визуализацию направляет все свое внимание в глазной канал, пытаясь что-то рассмотреть во тьме закрытых век. Как бы это абсурдно не звучало, но такой человек готов принять только готовую «реальную» картинку перед своим «широко закрытыми глазами», с пренебрежением отбрасывая возможность прорисовывать воображением блеклые по началу рисунки обычной визуализации. Пытаться научить визуализации его так же сложно, как научить взрослого человека плавать или кататься на велосипеде, при том, что он будет считать эти занятия предосудительными для себя. Бессознательная привычка вглядываться через закрытые глаза весьма стойкая и переучиваться сложно.

Лично у меня дело усугублялось трансцендентным переживанием в молодости, когда после прочтения «Розы мира» мне перед глазами явились некие впечатляющие инфернального вида картинки, которые можно было наблюдать только с закрытыми глазами, когда же веки непроизвольно открывались образы пропадали. С тех пор я не раз пытался разглядеть нечто подобное закрытыми глазами, и иногда что-то даже как бы получалось, так что школьные упражнения по визуализации у меня тоже безуспешно шли через глазной канал. До тех пор, пока я не позволил себе визуализировать/воображать условно животом. Так же помогает переориентировать внимание с глаз, с восприятия на воображение перевод визуализирующего «взора» внутрь себя, ведь мы никогда не смотрим внутрь себя «глазами», поэтому обусловленная привычка «вглядывания» не сформировалась, и дорога свободному воображению открывается.

Да, начальная стадия визуализации производится только умом. Однако, затем воображение и роль ума в визуализации изменяются. К воображению и действиям в теле ума могут подключиться эфирные энергии, вокруг образа появляется некое поле, завязываются связи, зарождаются силы. Начав взаимодействовать с пришедшими энергиями ум может раскодировать их, облекать в новые образы и символы, и такая визуализация уже не исчерпывается воображением, воображение в этом случае лишь способ принять умом, зафиксировать, «запечатлеть», как-то понять происходящее, чтобы оперировать им в дальнейшем. Иначе оказанное воздействие покинет поле внимания, слипнется с подобными им, провалится в никуда, уйдет совсем из сферы осознанности. Переоценивать, принимать буквально такой опыт не стоит, но и игнорировать как фантастичный тем более не разумно.

От начальной, только воображаемой, умственной визуализации развитая, символичная, энергетическая визуализация отличается наличием эфирных ощущений. Которые меняют состояние практикующего («хал», в суфийской терминологии). Понятно, что при желании человек ума может воспроизвести внутри себя разные ощущения, в том числе эфирные и физические, но любой более-менее опытный Искатель, работающий над своей осознанностью и чувствительностью к энергиям, в состоянии отличить спектр необычных, новых ощущений энергий в своем эфирном теле и натужные, привычные состояния и ощущения, наведенные умом. Точно так же «вещие» или «учебные сны», инспирированные «свыше», с участием пришедших энергий, можно отличить от обычных, даже самых красивых, степенью их «яркости», а также по эфирным, энергетическим ощущениям после пробуждения.

Рациональный способ отличить свои фантазии от визуального взаимодействия с тонкими планами и измерениями тоже есть. Корневым признаком фантазии является обязательное присутствие в ней желания визуализирующего, грезится всегда желаемое, тайно или явно лелеемое. Послания же «иного» всегда изумляют, и далеко не радостно, а порой и просто пугают. Любая встреча с божественным вызывает в душе трепет. Чтобы не разочаровываться - не стоит верить ничему из тех образов и представлений, после которых вам стало приятно. Это все самообман услужливого ума, который по своей вселенской глупости предает Вас ради сиюминутного успокоения, ради продолжения сна. И пробуждение от этих грез будет весьма болезненным, да и бессмысленным, если обвинять в обмане вы будете не себя, а бога ваших разбитых мечтаний.

 

Ум, оторванный от реальности, главный враг Искателя. Но у него есть внимание – его главный друг. Когда визуализирующий «взгляд ума», с помощью внимания связывается с эфирным телом, с его ощущениями, когда он, расширяясь, выходит за пределы ума в реальный, пусть и не явный для кого-то, мир энергий, - он превращается в волшебный «взгляд сознания», творящий новую реальность. Когда жалкое, как червячок, воображение ума неким волшебным мотыльком покидает свой кокон желаний и смело взлетает в огромное незнакомое небо тонких энергий, к огню, к свету, оно становится магической волей со-знания, со-творяющего узоры Божественного бытия. А самая обычная визуализация простых знаков становится школьной прописью, абсолютно необходимой ученикам для того, чтобы повзрослев, иметь возможность единым с сердцем умом чисто писать волшебные послания Возлюбленному.