Введение
Те из искателей, что учились в советских еще вузах, в обязательном порядке проходили марксистско-ленинскую философию. Мало кому нравился этот предмет. Это причудливое учение предназначено было служить теоретическим базисом для советской идеологии. Несмотря на название, Маркса там трактовали очень своеобразно. На самом деле марксизм – это ни разу не идеология, а научный метод исследования природы, общества и человека. Было интересно обнаружить определенную аналогию между марксизмом и подлинным мистическим путем. Наверное, все честные методы в чем-то похожи друг на друга. Разница же, по сути, только в объекте приложения – или всё человеческое общество в целом или отдельный человек.
Например, Маркс скрупулезно и беспристрастно анализирует общество, производственные отношения в нем, вскрывает социальные язвы. Искатель на мистическом пути, например, на суфийском, столь же скрупулезно и беспристрастно анализирует свой внутренний мир, свои отношения с окружающими, вскрывает язвы и врачует раны своего негативного социального опыта. Маркс предлагал свое видение дальнейшей эволюции человечества, а суфийский путь имеет свое видение дальнейшей эволюции человека.
Предлагаемый текст – это попытка осмыслить учение Мастера, изложенное в его книгах и лекциях. Неожиданно открывшаяся связь между методологиями суфизма и марксизма помогла лучше усвоить некоторые теоретические и практические моменты, а также увидеть неочевидную вещь – что Путь на самом деле ведёт к счастью.
Диалектика суфийского пути
Суфийский путь к Богу по своей сути глубоко диалектичен. Во-первых, любая диалектика – это процесс, а значит путь. Во-вторых, наш путь проходит по спирали через кризисы, противоречия и отрицания, а потом через снятие противоречий и отрицание отрицаний. Количество усилий на пути рано или поздно может перейти в качество нового, более высокого нафса. Это просто отражение естественной диалектики природы, в том числе природы человека. Поэтому учения, не опирающиеся на диалектический метод, вызывают подспудное недоверие. Как это так возможно – вдруг раз, и обретаешь недвойственность? Без практик, без промежуточных этапов, без пути? В природе так не бывает. В природе всё процесс и ничто результат.
Материальность мистического
По традиции суфийский путь имеет духовный и мистический компоненты. Считается, что духовная работа – это нечто посюстороннее, сродни психологии, и человек вполне может расти духовно, опираясь на собственные силы. Но, наверное, не совсем. Человек – это открытая система. На духовном пути он сознательно или неосознанно пользуется ресурсами Высших сил, а те предоставляют эти ресурсы с удовольствием. Вдохновение и силы? Намерение? Здесь помогают и Милость для всех, и ответ на конкретные потребности.
Мистический мир Высшего же представляется потусторонним и запредельным. Но оперировать в нем все равно предстоит человеку. Да, человека вводят в совершенно незнакомый мир. Да, другие масштабы, другие энергии. Другое всё. Нужен проводник и нужно определенное время для адаптации к новым реалиям. Появляется совершенно новый взгляд на привычные вещи. Обретаются новые, порой шокирующие способности. Возникают новые связи и появляются новые, ранее невиданные задачи. Например, служение, следование Воле Бога. Но вся эта запредельность с точки зрения человека полезна и является невероятным благом в смысле его индивидуальной эволюции, раскрытия потенциала и ощущения насыщенности и полноты жизни. Пусть у Бога имеются свои планы на человечество, пусть людям суждено участвовать в непонятном для них вселенском энергообмене. Пусть так! Но человек должен брать от жизни всё. По большому счету. Таким его Бог создал. Познание Бога и приобщение к Его деятельности дает человеку настолько много для его земной жизни и является таким безусловным благом, что потребность в Высшем оказывается наиглавнейшей материальной потребностью. Преодолеть извечный страх перед миром. Понять свои желания. Принять себя и других, свою судьбу. Избавиться от страданий. Познать и исполнить свое предназначение. Обрести смысл своего бытия. Где здесь метафизика? Это абсолютно практические, животрепещущие вопросы. Это вопросы человеческого счастья. А метафизика – это просто физика высшего порядка, что впрочем следует из её названия. Абсолютно все потребности живого человека материальны, и тут с Марксом не поспоришь. Но человек отчужден от этих принадлежащих ему по праву возможностей, которые на самом деле являются потребностями, как завесами своего ума, так и сложившимся социальным устройством. Говорят, в глубокой древности был Золотой век, когда завес ума было поменьше, а социальное устройство было проще и менее препятствовало индивидуальной эволюции. Возможно, эта потребность в чем-то большем до сих пор живет в человеке и проявляется своего рода фантомными болями, такими как фантазии, смутная тоска, неудовлетворенность; прорывается в сновидения. Именно потому эта потребность в Высшем является высшей из всех материальных потребностей, что только её удовлетворение может дать полное избавление от страданий, а также всю полноту человеческого бытия и реализации. То есть, счастье. Почему же Маркс не рассмотрел её в своем «Капитале»? И чем интересно занимался отдел Линейного Счастья в известной повести братьев Стругацких?
Помните две стороны основного вопроса философии? Что первично – материя или сознание? И – познаваем ли мир? Маркистско-ленинская философия отвечала, что первична материя, а мир познаваем. Западная, или, как раньше говорили, «буржуазная» философия в целом стояла на идеалистических позициях и считала, что первично сознание, а мир непознаваем. Для человека, идущего к Богу, первый вопрос не имеет смысла. Ну, что за странная дихотомия – материя или сознание? Получив даже небольшой опыт трансцендентных преживаний, или просто (просто?) посидев полчаса в присутствии, понимаешь, что оно так реально, что просто нет слов описать. И в смысле телесных ощущений, и в изменении восприятия мира, и во влиянии на собственную материальную жизнь. Познаваемость мира тоже не вызывает сомнений. Да, Бог неисчерпаем, и даже совершенный человек может только асимптотически приближаться к полному знанию. Но, говорят, что в последний миг, когда физический мир уже не властен, возможно полное слияние и познание. Для подготовленного человека, конечно.
Конкретно-историческая реальность суфийского пути
Маркс одним из первых начал анализировать человеческое общество с конкретно-исторических позиций, то есть беря всё в комплексное рассмотрение – историческую подоплеку, географические условия, национальные особенности и тому подобное. Подобным образом работает и любой настоящий мистический путь, только на индивидуальном уровне. Ведь, каков основной принцип, например, суфийского обучения? «Время, место, люди». Всё очень конкретно.
Все монотеистические религии разделяют мир на земной, подлунный и горний, высший. Земной мир – это, как образно определил Пелевин, «царство зубовного скрежета и экономической целесообразности». А небесный мир – это Царство Божие. И между ними пропасть, которую живьем могут пересечь только немногие избранные, на которых пала персональная Милость Его. Таково официальное мнение, отраженное в вероучении. Тем не менее, в рамках всех этих религий и даже за рамками их есть мистические течения, основанные вполне конкретными людьми, которые прокладывают тропинки через эту пропасть и проводят по ней своих последователей. И это не ересь и не самодеятельность, потому что сами основатели этих религий делали именно это – по Божьему попущению торили Путь и проводили по нему людей. Также каждый из них передавал человечеству послание. Эти послания были историчны – они предназначались для людей определенного места и времени. Со временем же практическая деятельность основателей по проводке через пропасть становилась легендой, а на основе посланий сложились каноны, многие из которых сейчас выглядят анахронизмами. Но живой мистический путь всегда историчен и целью его является постижение Истины и, желательно, достижение Истины каждым ищущим.
Современный суфийский путь менее мифологичен и более технологичен. Это потому, что люди изменились, изменился их культурный и образовательный уровень. Современному человеку (в отличие от средневекового пастуха) вполне можно объяснить суть дела, не привлекая потусторонние мифологические образы. Также теперь необязательно говорить притчами. Все знакомы с основами физиологии и психологии. Все живут в определенных исторических координатах, в отличие от древнего человека, который был внеисторичен. Нет нужды пугать гневом божества или обещать райские сады с гуриями. А еще современный суфизм наработал мощный арсенал практик и по сути поставил дело на поток. Человеку теперь говорят: «Делай практики, взращивай осознанность, очищай внутреннее пространство, утончай восприятие и будь готов к приему высоких энергий. Если всё будешь делать правильно, то получится. Ну, или хотя бы попробуй. Возьми как гипотезу и испытай на практике, то есть на себе. Будь естествоиспытателем». Это научный подход. «Практика – критерий истины» – прямо по Марксу. Такой подход устраняет необходимость в поиске глубинного смысла. В прежние эпохи этот поиск уводил в мифотворчество, а сейчас может увести в бесплодную интеллектуальность. Путь очень конкретен, и на нем нет нужды в философских дебатах. Так же как нет нужды в оных, к примеру, при обучении альпинизму. Много приходится говорить только наставникам – чтобы объяснить систему взглядов, этапы пути, ну и попробовать поделиться собственным опытом, который трудно, если вообще возможно, облечь в слова.
Заключение
Это небольшое исследование суфийского пути с использованием марксистского метода анализа немного помогло мне преодолеть разрыв между тем, что традиционно считается идеальным и нашей материальной жизнью. Пожалуй, Бог – это самое материальное, что только можно вообразить. Степень неверия в возможность достижения уменьшилась. Знакомые с молодости Марксовы формулы со всей их практичностью и, вроде бы, приземленностью, неожиданно оказали какое-то магическое действие на мотивацию идти по пути к Высшему. Парадокс? Нет, диалектика.
Возможно, этот текст поможет другим искателям увидеть, что величественность, грандиозность и даже дерзновенность нашего дела имеет своей целью счастье человека, а опирается на практические методы работы хорошо знакомые нашему уму.