Раз уж коммунизм оказался недостижимой мечтой, то жизнь человеческая продолжает зависеть от наличия или отсутствия денег, и даже до определённой степени жизнь эта деньгами измеряется. Деньги нужны всем, и денег хотят все, кроме, может быть, особо ничем не озабоченных, но они не норма, они – отклонение от неё. Очевидно, что деньги служат эквивалентом силы, власти, защиты и средством решения большинства проблем, касающихся физического выживания и физических же удовольствий. С более тонкими удовольствиями сложнее – можно купить себе самые дорогие билеты в партере, но не получить ни малейшего удовольствия от спектакля; в этих сферах деньги бессильны. Впрочем, удовольствие от осознания, что ты сидишь на самых лучших местах, может скрасить разочарование от скучного зрелища.
Деньги нужны всем, но некоторым они нужнее. Алчность возникает там, где человек пытается деньгами заполнить внутреннюю пустоту; где есть такая степень неудовлетворённости и такой страх остаться один на один с этой пустотой, что нужно постоянно бежать от неё. Но бегство – удел трусов и слабаков, поэтому мы не бежим, а гонимся: за счастьем, богатством, славой и ещё за многим и многим. Начнёшь собирать марки – быстро упрёшься в пределы возможного, потому что редкие достать сложно, а мусора у тебя уже полно. Деньги как объект собирательства прекрасно универсальны – их количество добавляет им качества, и миллион жалко выглядит на фоне миллиарда. Вот почему заполнять внутреннюю пустоту деньгами всегда лучше, нежели чем-нибудь другим.
Алчные не могут остановиться, да и не должны останавливаться – они же бегут от себя. Ум обожает считать и строить планы, поэтому все манипуляции с деньгами ему так близки и приятны. Но бежать всё время – очень утомительно, и, конечно, алчные тоже страдают и даже впадают в депрессии на фоне того, что деньги остаются снаружи, а чёрная пустота поглощает их изнутри, и приступы чёрной тоски не снимаются до конца ни алкоголем, ни наркотиками. Можно, конечно, начать тратить деньги, получая от этого удовольствие, но страх остаться ни с чем быстро гасит эту кратковременную радость.
Алчность не равна богатству, она – разновидность ненасытности, обращённой на деньги. Алчные, приходя на Путь, начинают интенсивно желать его даров. Они хотят делать больше практик – всё с той же целью заполнения пустоты, они хотят скорейшего продвижения и ищут всё той же силы и власти, которую до этого искали в деньгах. Но если вы слишком много едите, это не значит, что вы становитесь сильнее. Вы перегружаете себя, чтобы не чувствовать пустоты, вот и всё. Алчные скупы – и это препятствие на Пути, потому что невозможно только брать; с определённого момента искатель должен начать отдавать свои знания и энергию. Алчные ненасытны, а потому им трудно пребывать в гармонии с высшим. Их умы постоянно заняты, потому что остановиться нельзя, и потому они чаще всего закрыты для взаимодействия с Господом.
Ощущение пустоты внутри – следствие психотравмы, сопровождавшейся сильным страхом. Эта неудовлетворённость – потребность в успокоении и исцелении; но идти внутрь слишком страшно и больно, а потому надо переключиться на внешнюю активность. Даже встав на Путь, алчным трудно перестроиться с привычного своего бега от себя на движение вниманием внутрь, к открытым своим ранам. Пока человек лелеет свою алчность, Путь остаётся для него очень трудным делом. И если изменить ситуацию алчному не удаётся, Путь закрывается для него. У тех, кто молится золотому тельцу, свой путь, пусть и тоже не усыпанный розами.
Какие бы душевные раны человеку ни были нанесены, он может исцелиться от самых тяжёлых из них, если захочет этого. Если же он хочет сделать из своей боли творческий стимулятор или кнут, который не даёт остановиться и заставляет продолжать бежать, – это его выбор и его свобода воли. Жизнь проста, да жить непросто; всё так.