Говорить о предельных понятиях и состояниях – дело неблагодарное. Рассуждения подобного рода приводят нас от предельного к запредельному; к тому, что может существовать или не существовать, но неизбежно предполагается при рассмотрении настоящих абсолютных крайностей. Например, мы можем рассуждать о полноте пребывания в Боге или полноте следования Его Воле, и тут нам придётся либо ограничить себя искусственно, например, пределами человеческого бытия – дескать, вся полнота пребывания в Боге невозможна, пока человек остаётся в ограничениях физического тела, или же принять эти ограничения как часть рассматриваемой задачи, и тогда уже говорить о предельном слиянии с энергиями Бога при условии, что человек всё ещё остаётся человеком, хотя бы внешне. И всё равно нам будет достаточно сложно установить границы, которые определят для нас высшую степень слияния, потому что никто не может сказать, что она, эта самая степень, является финальной, и что за ней не последуют новые, совершенно удивительные состояния, превосходящие только что зафиксированное и предельное для данного момента.
Или вот, осуждающий нафс. Высшую степень и предельную глубину его развития обозначить для данного конкретного человека вряд ли кто решится – мало ли какие ещё причины для самоосуждения найдутся и лягут в основу нового витка внутреннего страдания, которое неизбежно выплеснется на окружающих. Предельное легко может оказаться не предельным, а абсолютное – относительным. Поэтому рассуждать в терминах абсолютного и предельного – не очень разумно, но иногда следует пренебречь ограничениями здравомыслия, ведь именно этого порой требует Истина, которую мы пытаемся выразить.
Известно, что добро и зло – понятия относительные, и что одни и те же действия могут противоположно расцениваться разными людьми; и то, что для одного добро, другому видится как откровенное, ничем не прикрытое зло. Примеров подобного отношения не счесть, и относительность добра и зла давно уже стала общим местом в книгах, написанных для людей вдохновлённого нафса. Им необходима широта суждений, которой люди осуждающего нафса не могут иметь в принципе, и утверждение относительности большинства незыблемых для предыдущих ступеней развития понятий входит в базовую программу переобуславливания тех, кому надоели оковы самоосуждения.
Добро и зло всегда связано с действием, а потому оценка плодов данного действия или даже метод, которым действует человек, даёт повод для того, чтобы ум вынес суждение. Оно может быть субъективным, основанным на обусловленности, или объективным, исходящим из очевидных для всех необходимостей, вроде тех, что выживание есть благо, а смерть – зло. Существуют «приемлемые» цели и «неприемлемые» методы вроде лжи во благо или убийства одного во имя спасения многих. Существуют благие намерения, которыми, как известно, вымощена дорога в ад, и действия, нацеленные на принесение добра данному конкретному человеку, порой оборачиваются непрошенным злом для него же. Бывает и по-другому: совершённое из злого умысла действие неожиданно для всех приносит вполне себе благие плоды. И действительно, тогда всё выглядит относительно не только для сторонних наблюдателей, но и для самих участников добрых или недобрых дел.
Понятно, что должны существовать критерии добра и зла, на основе которых осуществляется оценка происходящего. Можно, например, считать добром защиту слабых, а можно принять за благо избавление общества от всех слабых и увечных. Критерии изменчивы, а значит – тоже относительны. Найти что-нибудь абсолютное и незыблемое в данной системе действий и их оценок кажется невозможным. Тем не менее можно попытаться понять, бывает ли абсолютное добро, которое существует объективно и которое может быть оболгано и обесценено, но добром от этого быть не перестанет.
Если добро и зло создаются действиями человека, тогда он и будет источником их относительности. Учитывая, что мало кому дано видеть перспективу грядущих событий чуть дальше завтрашнего дня и далеко не все могут предугадать более или менее отдалённые последствия своих действий, то и говорить о совершённом добре или зле вообще не приходится. Пока мы не видим полного узора всех следствий своего действия, наши представления о позитивном или негативном посыле своих деяний будут обычными иллюзиями, позволяющими нам поддерживать собственную идентификацию, считая себя неплохими, в общем, людьми, но не более того. Это незнание отчасти спасительно, потому что иначе, зная, к чему привели наши душевные порывы, импульсивные поступки и сказанные мимоходом слова, нам было бы трудно продолжать жить спокойно, и наш метафизический сон был бы нарушен.
Есть люди, которые могут видеть чуть больше других, – и в том, что касается следствий поступков, и в их содержании. Они знают, что у каждой монеты имеется две стороны, и понимают, что любое действие несёт в себе потенциальное или реальное добро и зло одновременно. Так, например, им понятно, что холокост прямо повлиял на создание самостоятельного еврейского государства, и так очевидное зло послужило тому, что совершилось доброе дело. Хотя, вероятно, найдутся и те, кто поспорит, что из двух этих событий является добром, а что – злом. Люди первых трёх нафсов обычно уверены в чистоте и подлинности своего знания.
Тем не менее и те, кто видит несколько сторон событий и возможных следствий каждого действия, не способны знать всё. В умах людей слишком много завес и всегда не хватает информации для более глубокого понимания сути процессов. К тому же многие тенденции развития скрыты так глубоко, что до момента, когда они вовсю проявляются, их очень сложно заметить. Другими словами, человек не может предугадать всех следствий своих действий, и в этом смысле карма-йога, призывающая нас делать хорошие добрые дела, выглядит как утешающая и упрощённая система, в которой первое прямое следствие поступка становится единственным, окончательным и утешающим, если поступок этот хороший и добрый.
В общем, человек не имеет возможности сделать хоть что-нибудь не относительное, и единственным, кто может видеть все следствия совершённого доброго дела, остаётся Господь. И потому только с Его помощью возможно совершение абсолютного добра: в действии, все следствия которого в итоге окажутся благими. Но для этого необходимо стать проводником Воли Бога, потому что источником твоего действия в мире тоже должен стать Он. Тогда, хотя бы в теории, осуществление абсолютно благого дела становится возможным, ведь Господь знает весь Узор текущей ситуации и Ему ведомы варианты её возможного развития, из которых Он выбирает не то чтобы наиболее добрый, но наиболее верный с точки зрения общих нужд Творения. И здесь мы сталкиваемся с проблемой детей, не понимающих поведения родителей. Почему лекарство должно быть горьким? Почему за непослушанием следует наказание? Почему нельзя получить желаемое прямо сейчас и нужно ждать или вообще остаться ни с чем?
Тот, кто следует Воле, рано или поздно убеждается в том, что все испытания были даны для его же блага. Точнее, для того, чтобы он обрёл то, к чему стремился с самого начала своего поиска – в смысле состояний, уровня бытия, трансформации и познания Истины. Но в какие-то моменты может показаться, что Господь слишком уж к тебе жестокосерден, и что ситуации, через которые Он тебя ведёт, чересчур тяжелы. При этом благом в них даже не пахнет, зато ощущается какая-то недоброта. И только когда выстроится вся линия твоего текущего Узора, тогда появится возможность лицезреть все имеющиеся плоды и понять, что ты обрёл и что утратил, и какое из всего этого для тебя вышло благо. А оно есть всегда, просто периоды, в которых ты не видишь скрытые взаимосвязи событий и того, как Господь тебя ведёт, бывают довольно длинными. Как говорится, чтобы понять все следствия случившегося, требуется время, и порой – немалое.
Существуют такие точки зрения на жизнь, в которых всё представляется заранее предопределённым, и все наши действия тоже предопределены ещё с момента сотворения всего живого. И тогда каждому отведена его порция блага, которую тоже не изменишь, как ни старайся, и все наши трепыхания по поводу изменения своей судьбы есть часть давным-давно прописанного плана, а потому и результат их тоже предопределён заранее. Эта механистическая картина мира, в котором все сразу и навсегда обречены на счастье или горе, весьма скучна; кроме того, она лишает Творца самой сути творчества, в котором всегда есть элемент игры и пространство вариантов, и из них, в конце концов, появляется окончательный вариант воплощения творческого замысла. Сделать из Бога ремесленника и превратить его в возвышенный аналог Карабаса-Барабаса, который превратил людей в марионеток, играющих роли в его изощрённом спектакле, – приятно для ума, захваченного идеей высшего порядка и видящего красоту в безысходности, но реальность сложнее этой схемы. В мире и в жизни выбор существует, и он, по определению, лежит между хорошим и плохим, пусть даже эта разница сведена к хорошему и «чуть менее хорошему». И выбор этот не иллюзорный, а вполне реальный, и имеющий свои следствия.
Существуют разные концепции Творения, его причин и целей. Кроме того, всем желающим предлагается немалый выбор религий и верований, в которых нам следует поверить в достаточно строго очерченную концепцию Бога, имеющего свои черты и атрибуты. Не видя целостной картины, и постоянно сталкиваясь с тем, что зло, как мы его понимаем, нередко побеждает добро, нам приходится брать на веру разные оправдания происходящего, придуманные теологами и философами. При этом Бог как идея стоит недорого, и хотя некоторая практическая польза от этой идеи имеется, но нужно прийти к такому Богу, взаимодействие с Которым станет твоей реальностью, причём – реальностью объективной. Всё остальное – игры разума и его же сны.
Если понять, что в своём коротком и неполном видении мы не способны знать точно и окончательно, что мы сотворили и сколько в итоге добра и зла нами сделано, тогда можно расслабиться и жить, исходя из того, что Господу виднее. Людям вне Пути остаётся утешение в виде фразы: всё, что ни делается, – всё к лучшему. Не совсем о добре и зле, но – о следствиях, которых мы сейчас знать не можем, хотя и верим в общую благость происходящего. Тогда и смерть – к лучшему, и вообще всё, что и где бы оно ни случилось. При этом происходит тотальное обесценивание добра и зла ради душевного спокойствия, в котором, однако, мало кто может жить на самом деле. Плюнуть на всё, перестав думать о том, что совершил, напиться до беспамятства и вообще использовать все способы отвлечения и забытья – куда проще, чем прийти к высокому, глубоко прочувствованному и изменившему тебя пониманию о том, что всё едино и всё – к одному концу. А можно ещё внутренне оставаться ребёночком и не думать ни о каких следствиях, потому что если о чём-нибудь не знаешь или не думаешь, то оно и не случается. Ну или что-то вроде этого.
Пока человек живёт умом, ему невозможно избавиться от деления вещей и событий на хорошие и плохие. А значит, ему придётся определять добро и зло для себя в каждой более-менее значимой ситуации и при выборе того, что делать здесь и сейчас. Нередко этот выбор проходит мимо внимания человека, осуществляясь автоматически, из установок бессознательного ума. Люди, в большинстве своём, желают себе добра, но их попытки его достигнуть в силу тех же причин относительности добра нередко приводят к неожиданным и плачевным результатам. Примеров тому – полно, но для искателей наиболее яркой является ситуация, в которой столь благой и желанный рост осознанности приводит к проявлению подавленных энергий тревоги или страха, которые, обостряясь, вполне объективно ухудшают их состояние и самочувствие. И это, прямо скажем, далеко не самый плохой пример, потому что в «обычной» жизни люди, гонясь за тем, что они считают добром для себя, порой просто себя же уничтожают.
Можно выйти из ума – скажем, в ощущения тела, но подобный выход не принесёт окончательного решения проблемы двойственности и выбора того, что для тебя лучше. Чтобы принять решение, придётся вернуться вниманием в ум, и сразу столкнуться с его представлениями о верном и неверном, оживив их энергией своего Сознания, к ним обращённой. Можно попробовать освободиться от представлений и обусловленности, но тут же выяснится, что всё равно нужно иметь некое основание для принятия решений, чтобы оставаться среди людей и продолжать действовать в миру. Иначе останется только отшельничество, в котором ты как-нибудь будешь удовлетворять свои жизненные необходимости, но ни добра, ни зла никому причинить не сможешь, потому что вышел из ума и отказался от решений. Точнее – твёрдо следуешь одному решению: отказаться от всех остальных решений.
Если же ты остаёшься и не отказываешься от действий, тогда тебе придётся найти источник решений вне своего ума. Нельзя опираться на желания, на идеи и даже на внешние советы, потому что они тоже сформулированы чьим-то умом. И поскольку тебе не стать равным Богу, знающему все ответы и варианты решений, тогда остаётся только принять видение Бога и Его Волю. Причём принять не формально, не в виде нового убаюкивающего убеждения, но принять по-настоящему, совершив над собой мистический акт Сдачи своей свободной воли Творцу – отдавшись на Его Милость и Волю.
Все попытки пройти Путь, опираясь на себя, на своё видение или понимание, обречены на неудачу. Все попытки выбрать Путь, исходя из представлений ума, как и попытки вершить добро из вдохновения возвышенными идеями, дадут результат, отличный от ожидаемого. Другое дело, что можно долго закрывать на это глаза, уговаривая себя, что всё идёт неплохо. К тому Пути, который тебе подойдёт, можно быть только привлечённым – влияниями Света и его проводников, если ты уже созрел для того, чтобы влияния эти ощутить и принять.
Вот почему люди, стремящиеся познать предельное, очищают своё восприятие и работают над тем, чтобы, выйдя из-под власти собственного ума, обрести источник знания и действия в Боге. В Его ведении они находят абсолютное добро для себя, а в следовании Его Воле видят абсолютное благо для тех, на кого направлено инициированное ею действие. Конечно, следование должно быть максимально точным, а восприятие острым, и здесь всегда есть над чем работать, потому что прежний опыт всегда теряет своё прежнее значение на каждом новом этапе Пути.
Многим кажется, что в мире, где всё относительно, ничего абсолютного быть не может. А если и может быть что-нибудь вроде абсолютного ноля, то оно столь же абсолютно не сочетается с жизнью. И прямо скажем – подавляющее большинство людей вообще не заморачивается подобными вопросами. Тем не менее для тех немногих, кто ищет предельного, будет полезным знать, что в человеческой жизни существует возможность достижения предельных состояний, и есть позиция, в которой ничего, кроме добра, ты сделать не можешь. При этом в первом приближении никому из честных и умных людей оно добром не кажется, ну а узреть истинные плоды твоих действий порой не дано даже тебе самому. Один из законов проявления абсолютного в относительном гласит: люди не могут воспринять все его следствия, ограничиваясь тем, что видят сейчас, и упуская то, что случается через неделю. Так порой страдают искатели, не видя, что их молитвы сбываются, просто не так быстро, как им хотелось бы, и не тем образом, какой они себе представляли, молясь. Так люди не могут оценить Милость Бога, явленную им в качестве ответа на их сокровенные желания. Так судят мистиков, совершенно не понимая, что их действия имеют следствия, которые невозможно воспринять, оставаясь сторонними наблюдателями, которые возмущены «неправедностью» их поведения.
Предельное в человеческой жизни меняет свои масштабы. Сегодня ты имел одно высшее для себя состояние, потом ты продвинулся и предел переживаемого стал иным. Так одно предельное стало ступенькой для того, чтобы подняться к иному уровню переживания абсолютного в моменте. Чем выше осознанность, тем выше становится предел возможного переживания, и абсолютное присутствие в моменте, без участия ума в происходящем, по сути, делает каждое сиюминутное переживание абсолютным тоже. Во всяком случае – абсолютно завершённым и полным. Сознание, целиком проявленное в бытии человека, вносит в его существование абсолютную неизменную величину, которой до этого просто не было. И с точки зрения того добра, которое человек может пожелать самому себе, – достижение полной осознанности тоже можно считать абсолютным добром.
В изменчивом мире, может быть, и нет ничего абсолютного, неизменного. В человеке оно имеется, но нужно приложить усилия, чтобы абсолютное могло проявиться. На разных этапах Пути достигается состояние неизменного внутреннего покоя, полного присутствия Сознания и абсолютной непривязанности к действию, которое, движимое совершенным видением и Волей Бога, неизменно творит добро для многих живых существ, пусть даже они об этом совсем не догадываются.