Истина сама себя сохраняет в тайне, будучи слишком явной и открытой для изворотливого ума, любящего все усложнять и хитрить, только бы ей не следовать. Истина говорит сама за себя, а кто её слышит или не слышит – это уже их шанс или же их проблема. Истину не открывают, это нам не по силам и не по чину. Но она открывается сама тому, кто, смирив себя, готов её принять.
Казалось бы, содержание «Правил», зафиксированное в их названиях, вполне очевидно. Но для человеческого ума даже это прочтение стало неразрешимой трудностью. Причем «умные» толкователи, пребывая в замешательстве, делают вид, что все у них в голове в порядке, в отличие от профанов, ничего не понимающих в эзотерике и суфизме. Разбираться в их толкованиях – себе дороже, лучше просто посмотрим, вслед за Мастером (см.: Руслан Жуковец. – «В присутствии Бога», глава «Одиннадцать правил Накшбанди»), прямым взглядом на сами правила и, увидев, позволим им войти.
Первые четыре правила, исходящие от Хамадани, – четкие инструкции для повседневных практик осознания учеников Хваджаган. Каждое из них – упражнение, конкретная «практика внимания» для начинающего, в которой он осваивает её, и, одновременно, правило жизни на Пути для всех вставших на него.
- («Внимание на дыхание») – сначала фундаментальная медитативная практика, предшествующая любой другой, затем она становится постоянной работой с вниманием, удержанием его внутри во время любых внешних действий, зацепляясь одной частью внимания за дыхание, а другой позволяя участвовать в житейских делах. Тем самым внимание постепенно выводится из под контроля ума (нафса), связываемого наблюдением за дыханием, после чего оно, расширяясь, возвращается к своему настоящему хозяину – сознанию.
- («Внимание на шаги») – это буквально удерживать внимание во время ходьбы на самом процессе передвижения ног, сначала просто на них глядя, а потом – постоянно осознавая само свое движение, не упуская при этом окружающее. Вместе с расширением канала внимания приходит беспрерывное осознание всех своих действий–шагов в контексте взаимодействия с бытием.
- («Движение на родину») – внимание на главное, на исток во время любых передвижений и путешествий, чтобы не упускать смысл происходящего, возвращаться к центру, началу, не отвлекаться на случайное, периферию, экзотику, не разбрасываться. Сначала – это рекомендация удерживать внимание на учении и учебе, помнить о своем «школьном доме», об учителе, о Боге во время любых путешествий, приключений и паломничеств. Затем – постоянно отказываться от всего лишнего, в том числе необычных впечатлений, сложностей и изысков, застилающих главное и простое, родное – необходимость «возвращения домой», реализации призвания, служения Богу, которое только и может насытить по-настоящему. Все остальное, кроме «движения на родину», – заблуждение и блуждание.
- («Уединение на людях») – сначала научиться удерживать внимание внутри, внутреннее одиночество, находясь в толпе, общаясь с людьми. Затем – постоянно помнить себя, удерживать внутреннюю дистанцию во взаимодействиях с людьми, не позволяя себе полностью «слепиться с ними» до отождествления с ними и эмоциями, которые они вызывают, не утрачивая самоосознания, которое должно быть перманентным. Это и есть быть в миру, будучи не от мира.
Следующие четыре правила, введенные Гиджувани, дополняют предыдущие, причем в обратном порядке. Эти «правила поминания» уже более продвинутые, требующие более активного, мотивированного внимания, они для тех, кто уже встал на Путь, устремился к Богу.
- («Поминание») – прежде всего Господа. Сначала это сама регулярная практика зикра, поминание имен Бога, основа суфийского Пути. Затем имена Бога проникают глубоко внутрь ученика, делая его причастным их атрибутам, и поминание становится постоянным, зикр читает само сердце каждым своим ударом. Поминание себя среди других, о котором говорилось в предыдущем правиле, создает условие, внутреннюю пустоту, для того, чтобы поминание Бога наполнило Им ученика изнутри. Поминание Бога и поминание себя в итоге сливаются воедино.
- («Возвращение») – снова, к Господу. Сначала это периодическое поминание о смерти, без которого невозможно вырваться из лап жизни, из сетей «мира сего», чтобы вернуться к Богу. Затем это постоянное «поминание истока и исхода», отсекающее все мешающее. Это напоминает и дополняет Третье правило, подкрепляя внимание к истоку («родине») помятованием исхода («смерти»), объединяющихся в одном – Господе, единственном, который освобождает и примиряет в себе все и всех.
- («Видение») – конечно, Господа. Сначала – это только бдительность, готовность воспринять, увидеть импульсы и знаки Божьей Воли, волны бытия, помятование о необходимости быть начеку. Затем это видение и связь с Господом становятся постоянным качеством суфийского мистика, а он сам – его проводником и орудием, «шаги» которого становятся «шагами Бога» по земле.
- («Воспоминание») – естественно, Господа. Сначала – это помещение Господа (как идеи) в ум, в центр значимости ума и его регулярное трепетное воспоминание («помни Господа!»). Затем это уже сверхумственное вспоминание и прямое чувствование Присутствия Господа всюду, растворение ума в сознании через бесконечное внутреннее Присутствие внимания, вместе с постоянным пребыванием разделенным вниманием в Божественном Присутствии, сначала вне тела, а потом, со смыканием границ, и внутри себя, когда в соответствии с ритмами бытия, их сжатиями и расширениями, само дыхание мистика каждым вдохом славит Господа, соединяясь с ним, и связь эта не прерывается.
Автор последних, наиболее продвинутых «правил очищения» – Накшбанд. Особенно актуальны они для мистиков, устремленных к завершению Пути.
- («Остановка времени») – избавление от диктата прошлого и будущего, забот, страхов и желаний, с ними связанных, пребывание исключительно в «здесь и сейчас». Сначала это конкретная медитативная практика осознания и очищения от беспокойных мыслей, ожиданий, страданий и надежд, текущих в уме, связанных с его представлениями о грядущем и прожитом. Затем – постоянная осознанность и разотождествленность, позволяющая мистику находиться в Божественном Сознании, вне потока мыслей и времени.
- («Остановка счёта») – избавление от тирании накопительства, бухгалтерии торга, от жадности и желаний, полное и немедленное принятие «как есть» себя, мира и Господа, обретение внутренней свободы. Сначала это практика осознания беспрерывного процесса внутреннего учета, который осуществляет ум, избавление от его контроля, освоение возможности разотождествления с ним и выхода за его пределы. Затем – фактическая остановка ума, постоянное пребывание в осознанности, в Боге, в бескорыстном служении его воле вне корыстного учета своих личных интересов.
- («Остановка сердца») – избавление от господства эмоций и чувств, как подавленных, так и проявленных, обретение свободы от энергии страстей. Сначала это практика разотождествления со своими эмоциями, наблюдение за их течением и освобождение от автоматических реакций. Затем – очищение сердца от страстей, опустошение своих эмоциональных «загашников», зеркальная чистота сердца, не замутняемая волнами чувств.
P.S. Логично было бы предположить, что существовало и четвертое правило Накшбанда, которое действительно осталось секретным, поскольку несло реальную угрозу жизни и здоровью практикующему без учителя – 12 («Остановка вдоха»). Как упражнение оно могло быть связано с очищающей задержкой дыхания во время зикра и в его конце, а как правило – с остановкой потока желаний, с прерыванием воздействия Нисходящего Потока и выходом из привычного ритма бытия, чутким замиранием на грани жизни и смерти в момент трансформационных переходов, с известной формулой «умри до смерти».