«Там, где вы ожидаете благодарность, ваше действие было вынужденным,
и благодарность принимается эго
как признание его усилий и их значимости»
Р.В. Жуковец «Практика осознанности»

 

Желание продвижения на Пути у меня всегда было довольно сильным. И оно сопровождалось таким же по силе страхом, что этого может никогда не случиться, и я буду вечно топтаться на месте, отрабатывая мелкие текущие проблемы. Главных своих проблем я не видела и просила Господа указать мне, над чем необходимо работать, чтобы хоть немного продвинуться вперед. Конечно, описанная здесь работа имела духовную направленность, но молитва была в ней той поддержкой, без которой трудно было ожидать положительный результат. И, скорее всего, именно благодаря молитве мне была дана непростая ситуация, которая выявила то, что было тормозом на Пути.

КОНФЛИКТ

Получилось так, что из-за болезни мамы, мне пришлось перейти с очного обучения в Школе на дистанционное. Я переехала и поселилась вместе с мамой. Тут-то и обнаружилось море противоречий между нами, и наши отношения скоро переросли в упорное противостояние. Мама заявляла, что я должна немедленно бросить Школу, которую она считала моей прихотью и развлечением. На этой почве возникали частые ссоры с гневными обвинениями в мой адрес и попытками вызвать чувство вины. Когда стало понятно, что Школу бросать я не намерена, то постепенно этот конфликт сгладился, но отношения к тому времени были окончательно испорчены.

Желание вернуться к очной форме обучения мне пришлось отложить на неопределенный срок, и это вызывало во мне сильный гнев. Я считала, что ухаживая за мамой, приношу себя в жертву: походы в аптеку, в магазин, в больницу казались тяжкой обязанностью.

Мама постоянно высказывала мне своё недовольство. Я реагировала вспышками гнева. А потом злилась на себя, понимая, что веду себя неадекватно. И когда в очередной раз слова мамы вызывали раздражение, я старалась сдерживать реакцию. Ссоры на время прекращались, но с каждым днём внутреннее напряжение росло, всё труднее становилось себя контролировать. И через неделю такого сдерживания я слетала с катушек - накопленный внутри гнев вырывался наружу криком и слезами. Нужно было исправлять ситуацию, постоянные вспышки гнева и следующие за ними угрызения совести выматывали.

РАБОТА С ГНЕВЛИВОСТЬЮ

Первой рекомендацией куратора было – принять свою гневливость. Принять, перестать подавлять, перестать злиться, когда подавить не получалось. Я читала зикры Терпеливый и Принимающий. Но принятие гневливости пришло далеко не сразу. И только, когда стало понятно, что перестала злиться на себя за свои гневные проявления, появилась возможность продолжить работу и начать искать корни реакции.

Я начала работать с субличностью, которая кричала и плакала, подкачивая гнев и обостряя ситуацию до предела. Передо мной стояла задача наблюдать и изучать эту субличность. Постепенно мне все чаще удавалось разотождествляться со своими реакциями, а созерцание помогло определить те черты, которые приводили к конфликтам.

Первым шагом к разотождествлению стало осознание шаблона того, как разыгрывается жалость к себе. Как-то я стала смотреть на причину плохого настроения и поняла, что оно возникает и держится не на пустом месте. Вот я тащу домой тяжелую сумку с продуктами, а ум тем временем рисует картинку, как мама снова недовольно ворчит: хлеб черствый, молоко вчерашнее. И настроение медленно, но верно скользит вниз. Понаблюдав свои мысли несколько дней, увидела, что подобные картинки ум рисует постоянно, и негативные ожидания подпитывают жалость к себе, раздувая чувство важности своих действий и маминой неблагодарности. Тогда я стала критично относиться к своим суждениям и старалась отбрасывать подобные мысли, как только они появлялись, переводя внимание из ума на ощущения физического тела.

Следующим шагом стало осознание желаний и страхов гневливой субличности. Первым открытием было то, что я все время ищу маминой похвалы и одобрения, и живу в постоянном страхе осуждения своих действий. Я увидела, что действую не из необходимости, а из желания, неисполнение которого вызывает то обиду и жалость к себе, то вспышки гнева. Второе, что мне удалось осознать – свой настрой на сопротивление. Это открыло новое поле работы.

РАБОТА С СОПРОТИВЛЕНИЕМ

Тупое чувство противоречия возникало на любую мамину реплику. Однажды, наблюдая раздражение, которое вдруг поднялось на очередное мамино замечание, я явно увидела своё желание во что бы то ни стало не поступать так, как хочет она. В каждом мамином замечании я видела неодобрение своих действий и навязчивое указание, на то, как нужно поступать правильно. Я начала работать с состоянием сопротивления. Ключом к осознанию установки на противоречие стало подростковое воспоминание: мама запрещает мне надеть то, что мне нравится, и я одеваюсь так, как хочет мама. И хотя внутри все клокочет от гнева, я молчу, т.к. боюсь, что меня не пустят на дискотеку.

Просматривая свои чувства, которыми было заряжено воспоминание, я увидела, что в сопротивлении меня держит моя убежденность – что я искренне считаю свои действия, связанные с заботой о маме, вынужденными. Это и делало их для меня очень важными, я твердо верила, что они заслуживают особого одобрения, а также благодарности. Поэтому постоянно и срабатывал шаблон обиды и жалости к себе, ведь мои действия оценивались мамой совсем не так, как ожидалось.

РАБОТА С ОБИДЧИВОСТЬЮ

Другой чертой субличности была привычка обижаться. Из книг Мастера я знала, что причинами обиды являются несбывшиеся ожидания, с одной стороны, и неспособность выразить ни свои желания, ни свой гнев – с другой. Свое ожидание я видела – хотелось, чтобы мама поняла и оценила мою жертву. Теперь мне предстояло выяснить – на чем держится мой запрет на выражение гнева. Чтобы решить эту задачку, мне пришлось сломать еще один шаблон. Это был шаблон избегания общения.

Закрытость с обоих сторон делала отношения с мамой натянутыми и неискренними. Мне хотелось расслабленного непринужденного общения, но каждый разговор «по душам» заканчивался одинаково – взаимными упреками и обвинениями. В присутствии мамы я чувствовала постоянное напряжение. Даже, когда она просто входила в комнату, я напрягалась. В итоге избегание общения стало привычной компенсацией. Я полюбила многочасовые прогулки. Только вне дома приходил желанный покой, когда можно было отвлечься от негативных мыслей, выведя внимание из ума.

Однако, для работы с обидчивостью мне необходимо было сломать свою привычку к избеганию и компенсации. Теперь мне надо было научиться общаться с мамой открывшись своим ощущениям, не уходя при этом в жалость к себе, какими бы неприятными они не были. Новый подход привел меня к очередному открытию.

Однажды мама вспомнила ситуацию, когда мне было 3 года. Я слушала мамин рассказ и чувствовала, как появилось напряжение в 5-м энергетическом центре, почти остановилось дыхание, обида просто душила. Стало понятно, что обидчивость - привычка из раннего детства. Тогда я ещё не умела ясно выражать свои чувства и, видимо поэтому, молчаливое страдание стало привычным. Необходимо было поднять детские воспоминаниями, где я чувствовала себя обиженной или обойденной вниманием. Воспоминаний оказалось довольно много. Работать стала с каждым в отдельности. Поднимала ситуацию и погружалась в её энергию. А вот делать выражение нахлынувших эмоций получилось не сразу. Я выражала и через движение, и проговаривала свои обиды вслух, как бы обращаясь к маме. Но что-то оставалось невыраженным: когда снова входила в воспоминание, эмоции поднимались с прежней силой. Тогда я стала рассказывать о том, что чувствовала в этих ситуациях, не себе, а непосредственно маме. Такое выражение дало результат, и уже при повторном вхождении в ситуацию, от чувства горечи и обиды не оставалось и следа.

Сделать воспоминания более яркими и живыми помог альбом со старыми фотографиями. Я разглядывала фото и воспоминания сами всплывали и тянули за собой другие, давно забытые. Альбом помог обнаружить ещё одну занозу в уме, с которой тоже необходимо было работать - всплыли претензии к моему внешнему виду, к тому как я выглядела в детстве. Мне решительно не нравилось как я одета, короткая стрижка казалась уродливой и нелепой. И, конечно же, я винила в этом маму. Рассказав маме, что я чувствую, уже на следующий день обнаружила, что спокойно рассматриваю фотографии, которые еще вчера казались ужасными. И даже смогла вклеить на пустую страницу в альбоме те фотографии, которые всегда считала «особенно неудачными» и поэтому хранила отдельно в коробке.

Привычка обижаться ещё оставалась, но у меня появился опыт выражения своих обид. Я перестала их подавлять. Кроме того, в работе с воспоминаниями я увидела, что мои ожидания от мамы простираются далеко за простое желание одобрения моих действий, что у меня есть желание изменить маму, сделать ее такой, как хочется мне, что я верю в то, что мама должна быть в принципе какой-то другой. Пришло время работать с идеями в отношении того, какими должны быть мои родители.

РАБОТА С ИДЕЯМИ

По условиям практики, которая была мне назначена, я просматривала в созерцании то, какими должны быть родители. Через практику, а также через наблюдение своих текущих мыслей и реакций мне удалось увидеть целый набор идей. Родители должны быть примером для своих детей. Они должны быть умными, иметь хорошую профессию и достойный заработок, чтобы обеспечить комфортную жизнь себе и своим детям. Родители не должны причинять боль своим детям, должны любить их, понимать, одобрять и поддерживать.

В следующей практике я изучала то, как действуют на меня эти идеи – я поднимала каждый образ, и каждую идею проговаривала вслух. При этом я смотрела на свои внутренние ощущения, на напряжения в теле, а поднимающиеся чувства выражала.

Следующим шагом была практика по разотождествлению со своими идеалистическими желаниями. Практика включала несколько различных элементов, но основным этапом было созерцание двух образов – идеального и реального. Вначале я поднимала образ мамы, какой бы я хотела её видеть. Это была румяная старушка-веселушка, которая днем печет аппетитные пирожки, а вечером дремлет в кресле-качалке с вязанием в руках и с пушистым котиком на коленях. Потом поднимала образ мамы, такой, какая она есть в действительности - маленькая, худенькая, старая больная женщина, любимое занятие которой - чтение, потому что ни на что другое просто не хватает сил. Затем в созерцании я ставила оба эти образа рядом, отодвигала их от себя, удерживая внимание на них одновременно.

В результате довольно длительной работы с идеями и идеалистическими желаниями пришло осознание, что родители не могут всегда пребывать в благодушном состоянии. Они, как и все люди, то понимают, то не могут понять, то одобряют, то выражают недовольство. Как и у всех, у них есть свои желания, свои представления и правила, которым они следуют. Я смогла увидеть и принять, что желание, чтобы родители были идеальными, не осуществимо в принципе.

ПРИНЯТИЕ И НОВЫЕ ЗАДАЧИ

Работа с этим конфликтом продолжалась около года и начала приносить свои результаты совсем неожиданно.

Во время практикума с Мастером, читая зикр МИРНЫЙ, стало вдруг понятно, что именно во мне причина всех ссор с мамой. Я увидела свою нетерпеливость, свою раздражительность, и осознала, что нужно более упорно работать с терпением и принятием. До этого я была уверена, что именно мама провоцирует конфликты.

Во время чтения зикра БЛАГОДАРНЫЙ в групповой практике, мне вдруг открылось, что я постоянно жду благодарности от мамы за всякие мелочи, а сама не испытываю благодарности к человеку, который дал мне самое главное – жизнь. Гнев на маму тут же испарился, и казалось, что навсегда. Напряжение ушло, я расслабилась , открылась и почти два месяца пребывала в этом состоянии, наивно полагая, что гневливость и привычка обижаться отработаны.

Однако неожиданно обида появилась снова, как реакция на неосторожное мамино слово. Выражение сняло напряжение, но внезапное обострение не прошло без следа. Два дня я находилась в депрессивном состоянии - казалось, что все мои усилия напрасны, и год упорной работы пропал даром. Позже стало понятно, что работа все же дала положительный результат. Прекратились почти ежедневные ссоры. Ушло внутреннее напряжение, исчезла реакция сопротивления на мамины слова, я больше не раздражалась в ответ на её замечания. С моей стороны общение стало более открытым и свободным, а мамино общение тоже изменилось, стало более мягким. Возможно, это было результатом моих откровений во время выражения детских обид.

Ну а с моей обидчивостью нужно продолжать работать. Понятно, что если не трогать корней комплекса неполноценности, то шаблон ожидания благодарности и желание получать от людей исключительно одобрение и понимание будут срабатывать и дальше.